35-летней жительнице Харькова Юлии Борике удалось эвакуироваться из осажденного города. В настоящее время она с мужем и двумя малолетними детьми находится на западе Украины. 

Ю.Борика согласилась дать интервью Media.Az, чтобы рассказать азербайджанской аудитории об ужасах войны в ее стране, поделиться тем, через что пришлось пройти ее семье. 

Отметим, что Юлия да начала войны работала фармацевтом в украинской компании экологически безопасной продукции. Она родом из города Алчевска Луганской области Украины: 

- Все, что мы пережили - это будто один сплошной день без конца и края с перерывами на то, чтобы немного поспать. Лично я очень боюсь засыпать, потому что по утрам сложно просыпаться с мыслью о том, что все это правда... 

- До начала войны в Украине много говорилось о ее неизбежности. Тем не менее украинский народ до последнего не верил, что это может произойти... 

- Вплоть до 24 февраля мы жили абсолютно нормальной, спокойной жизнью – детский сад, кружки, работа… Каждый занимался своими делом.

Мы особо не интересовались политикой. Периодически смотрели политические ток-шоу, в которых обсуждалась вероятность российского вторжение в Украину. Однако никто в нашей семье не мог даже предположить, что такое может случиться. Первые тревожные мысли закрались 22 февраля, когда Путин признал независимость самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР». В эти дни на неподконтрольных Киеву территориях Донбасса началась массовая эвакуация населения. Родные и знакомые присылали кадры, где было видно, как по улицам населенных пунктов передвигаются автобусы с громкоговорителями. Женщин, детей и пожилых людей призывали срочно эвакуироваться. Я начала переживать за маму, которая отказалась выезжать из Алчевска («ЛНР» - прим.ред.). На всякий случай муж попросил меня собрать и держать поблизости документы. Но накануне войны мы занимались своими обычными делами, строили планы на четверг, 24 февраля. Нам должны были установить кухонную мебель в нашей новой квартире. У меня должна была состояться долгожданная рабочая фотосессия.

Крайние фото мирной жизни. Возвращение домой с тренировки накануне начала войны

- Как ты поняла, что началась война?

- Я проснулась от грохота, слышались взрывы. На часах было 04:50. Спросонок я какое-то время, не осознавала, что происходит, потом спросила мужа, слышит ли он то же самое. После чего мы сразу вскочили, и не включая в квартире свет, схватились за телефоны. Оказалось, что взрывы слышны в разных районах Харькова, где-то больше, где-то меньше. 

- Что ты почувствовала в это время?

- Меня моментально сковал дикий страх. Внутри началась неконтролируемая дрожь, начали путаться мысли. Мы смотрели с мужем друг на друга и понимали, что началась война, но мы не знали, что делать. 

- Что было дальше?

- Когда первый шок прошел, первая разумная мысль, которая пришла в голову -  нужно немедленно заправить автомобиль. Когда муж подъехал к заправке, он увидел в очереди десятки машин. Все водители были с семьями. Стало понятно, что, заправившись, они сразу уедут из города. Так и происходило. В то раннее утро наблюдался самый массовый исход населения. Простояв на заправке 2,5 часа, мужу посчастливилось заправить полный бак. Тем временем, звуки от взрывов не прекращались ни на минуту. Повыходили все соседи, оказалось, никто из них не был готов к войне. Постепенно в головах начал рассеиваться туман, и мы судорожно стали искать в интернете информацию о том, где можно укрыться, где находятся ближайшие бомбоубежища. Но ничего не могли найти. Чтобы не терять время мы приняли решение укрыться в подвале дома. Мы проверили, есть ли там свет, принесли туда еду и воду. А дети вообще не понимали, что происходит. 

- Вы связались с родными из Луганской области? 

- Позвонила маме, чтобы спросить об обстановке в городе, ситуации в целом. Оказалось, что там все было тихо. Мама мне спокойно начала рассказывать о «спецоперации» России в Украине, о «зачистке». Пыталась успокоить, говорила, что за два-три дня российские военные возьмут под контроль Киев, власть сменится, все будет хорошо. Я не могла поверить, что слышу от нее эти слова. Ведь ничего хорошего не было, а все плохое только нарастало. Во всех зданиях отключили лифты. Мы бегали с двумя детьми, горшком, собакой, едой то в подвал, то наверх, и так по кругу. Находились в невероятном напряжении и страхе. В подвале было легче, потому что там не так громко слышны взрывы. Это создавало какую-то иллюзию безопасности. 

- Так вы и провели двое суток?

- Заклеив окна в квартире скотчем, первую ночь мы ночевали дома, но, признаться, глаз не сомкнули. Решили поехать к свекрови в город Тростянец Сумской области Украины. Созвонились, оказалось, что в Сумы уже заехало около 200 единиц российской техники. Конечно, мы решили остаться дома. На вторые сутки переставили мебель подальше от окон под несущие конструкции стены. Тогда еще не было массированных бомбардировок. Это началось чуть позже. Хочу заметить, что когда снаряд попадает в дом, никакие несущие стены не помогут. Вторую ночь тоже особо не спали, находились в критическом состоянии, без сна и в постоянном стрессе. Младший сын боялся спускаться в подвал, плакал. Стресс проявлялся и физически – скрутило в животе, наблюдалась тошнота и мелкая дрожь. Но я не пила успокоительных лекарств или алкоголь. Мы понимали, что нам нужно быть в ясном уме, чтобы принимать адекватные решения. Мужчины по ночам дежурили в подъездах, гасили свет, обеспечивали безопасность здания, чтобы никто не заходил, не ставил никаких светометок. Я пыталась собрать вещи, но не понимала, какие брать, на какое время. Мы все еще не определились, куда нам ехать.

Жилищный комплекс, где жила Юлия, и который был обстрелян

ЖК был обстрелян кассетными бомбами

- Вы все равно потом решили уехать...

- Решение далось очень сложно. Мы не знали куда ехать, но точно осознавали - чтобы выжить, нужно срочно уезжать. Однако на тот момент эвакуироваться было сложнее, так как Харьков хаотично подвергался ракетным ударам. В соцсетях начали искать информацию о максимально безопасном выезде из города. Понимали, что выезжать – это большой риск, можно было попасть под обстрел. Мы дождались утра третьих суток и сразу после окончания комендантского часа (около 8 часов утра) выехали. Мы подсчитали, что это время максимального затишья. Город был пустой, вымерший. На улицах ни единого человека, ничего не работало. Окольными путями доехали до окраины Харькова. На машине была наклейка «Дети», я молилась. Было очень страшно. Мы выехали на трассу, ведущую в город Днепр. Трасса была пуста, по пути нам встречались брошенные автомобили, рядом с которыми лежали трупы. Что произошло, мы не знали. В какой-то момент заметили колонну украинской военной техники, которая направлялась в сторону Харькова. Помню, как остановились в поле, чтобы дети справили нужду, а над нами летали военные самолеты. Чьи они были - мы не знали. Но это было страшно. Спустя двое суток мы доехали до западной Украины. 

- Где вы остановились?

- Нас приютили родственники наших друзей. Они живут в частном доме в селе (название села и области не называются в целях безопасности – прим.ред.). Местные жители обеспечили нас продуктами: яйца, картофель, молоко, сало, консервы. С нас не берут денег, наша семья находится в относительной безопасности. Однако в Харькове по-прежнему остается много людей. Сейчас все уже понимают, что это никакая это не «операция» на 2-3 дня. 

Харьков

- А ваши близкие, живущие в «ЛНР»? 

- Сложный вопрос, это больная для меня тема. У жителей Донбасса с началом войны был посыл, мол, теперь вы  прочувствуйте, что мы испытывали на протяжение восьми лет. Об этом мне писали даже одноклассники. Это такой раскол... Когда мы выехали из Харькова, я первым делом позвонила маме в Алчевск (город в «ЛНР») сообщить, что нам удалось эвакуироваться. Она сказала, что мы сошли с ума, что нам нужно было тихонько переждать дома, пока все не закончится. Мне больно было это слышать. Я отправляла ей фото и видео с кадрами разрушений, разные новости, но она попросила меня этого не делать, а лишь информировать, что с нами и детьми все хорошо. У нас сейчас крайне тяжелые отношения. Мы не разговариваем, только переписываемся. Ее подруги писали, что я неблагодарная свинья, что хочу навязать свою правду. А я не могу по-другому. Я родилась в этой стране, выучилась, работала, родила здесь детей. Я считаю Украину своей страной. Информация здесь и в Донбассе подается абсолютно противоположно. Любая новость передается с точностью до наоборот. Очень надеюсь, что до людей начнет доходить... 

- Что планируете делать дальше?

- Нам сейчас морально очень тяжело. Дети не понимают, что происходит, спрашивают, когда вернемся домой. А мы не знаем, вернемся ли. Это полная неизвестность и непонимание. Очень многие сейчас ринулись в Польшу и другие европейские страны, делятся в соцсетях фотографиями о красивой и спокойной жизни. Мы же полны желания вернуться домой...

Наталья Гулиева

Media.az