Степан Шаумян - главный организатор геноцида азербайджанцев весной 1918 года

С именем Степана Шаумяна связана, пожалуй, самая трагичная страница азербайджанской истории ХХ века. Волею событий, вызванных грандиозными потрясениями эпохи развала Российской империи, он оказался во главе политического режима, который установился в древнем азербайджанском городе Баку и восточных районах Северного Азербайджана...

Будущий вершитель антиазербайджанского террора родился 1 (13) октября 1878 года в Тбилиси, в семье купца Георгия Шаумова. Обучаясь в Тифлисском реальном училище, Степан Шаумов принимал активное участие в различных кружках армянской молодежи. В старших классах Степан изменил окончание «-ов» своей фамилии на армянское «-ян». Из стен реального училища 20-летний Шаумян вышел, находясь под влиянием набирающих все большую популярность идей социализма. Спустя год, в 1899 году, он организует марксистский кружок в исконно азербайджанском селении Джалалоглу, которое позднее, в советский период, было названо в честь Шаумяна Степанаваном и стало одним из городов Армянской ССР. В последующие годы Шаумян примыкает к большевистскому крылу Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП).

Во время первой русской революции он приезжает в Баку – один из центров революционного движения. По сведениям Тифлисского губернского жандармского управления, относящимся к июлю 1908 года, Шаумян входил в состав Бакинского комитета партии «Дашнакцутюн». Он оказывал представителям дашнакской партии всяческое содействие в трудоустройстве на нефтепромыслы Баку. Факт возможной двойной партийной принадлежности Шаумяна во многом объясняет то, что он весной 1918 года опирался на дашнаков и всячески содействовал формированию тактического союза большевиков с одной из наиболее радикальных националистических организаций армян.

В 1911 году Шаумян высылается в Астрахань, где находится вплоть до 1914 года. Вернувшись в Баку, Шаумян возглавляет Бакинскую организацию большевиков, а через год становится членом Кавказского бюро РСДРП. Он руководит забастовкой бакинских рабочих, попадает в тюрьму, затем ссылается в Саратов. Февральская революция 1917 года возвращает Шаумяна в Баку, но еще до завершения ссылки он заочно избирается председателем Бакинского Совета рабочих и солдатских депутатов. Спустя несколько дней после большевистского Октябрьского переворота в Петрограде, Шаумян добивается установления в Исполнительном комитете Бакинского Совета большевистской гегемонии. 2 ноября 1917 года в Баку провозглашается Советская власть, а в декабре Совнарком РСФСР назначает Шаумяна чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа.

В начале 1918 года в Бакинском Совете устанавливается фактический властный альянс большевиков и ведущей партии армянского национализма – «Дашнакцутюн». И те, и другие стремились к утверждению своей власти на Южном Кавказе: большевики – в целях расширения социалистической революции, дашнаки – для реализации территориальных амбиций «великоармянского» содержания. Но главным препятствием на пути как большевиков, так и дашнаков выступало все более усиливающееся азербайджанское национальное движение, которое провозгласило в качестве своей цели создание автономии Азербайджана.

2 марта 1918 года Шаумян, выступая с докладом на заседании Бакинского Совета, подверг резкой критике заседавший в Тифлисе Закавказский Сейм, в котором объединился антибольшевистский спектр региона. Главный «аргумент» Шаумяна заключался в том, что этот орган выражает поддержку мусаватистам, стремящимся к отделению Азербайджана от России. Шаумян заявил, что «закавказская демократия должна энергично протестовать против этого отделения… Ведь мусульманские националисты мечтали сделать Баку столицей Азербайджана…».

В конце марта 1918 года Бакинский Совет под лозунгом «борьбы с контрреволюционными элементами» приступил к политике массового истребления азербайджанского населения, являвшегося социальной базой азербайджанских партий, прежде всего, пользовавшегося огромной популярностью «Мусавата».

«Мы воспользовались поводом… и открыли наступление по всему фронту, – признавался Шаумян уже после трагических мартовский событий в Баку, – ... у нас были уже вооруженные силы – около 6 тысяч человек. У «Дашнакцутюн» имелось также около 3-4 тысяч национальных частей, которые были в нашем распоряжении. Участие последних придало отчасти гражданской войне характер национальной резни, но избежать этого не было возможности. Мы шли сознательно на это. Если бы они (т.е. азербайджанские политические силы – Н.Н.) взяли верх в Баку, город был бы объявлен столицей Азербайджана».

Однако никакие попытки оправдания главы Бакинского Совета не могли скрыть тот факт, что именно под его непосредственным руководством десятки тысяч азербайджанцев были уничтожены только из-за своей национальной принадлежности. 30-31 марта безоружные азербайджанские кварталы Баку были преданы закланию. Объединенные дашнако-большевистские войска не жалели даже детей, женщин и стариков. В ночь на 1 апреля армянские отряды ворвались в Ичеришехер (Старый город), население которого уничтожалось с особой жестокостью.

Однако, несмотря на масштабы совершенных злодеяний, Шаумян не скрывал удовлетворения: «Национальный состав нашего города пугал нас. Мы боялись, что борьба примет нежелательную окраску. Нам даже пришлось прибегнуть к помощи армянского дашнакского полка. Мы не могли допустить себе роскошь отказаться от их услуг. Национальный армянский совет самостоятельно арестовывал, обыскивал, реквизировал и т. д. ... Однако победа настолько велика, что мало омрачает действительность».

Но на этом карательная операция Баксовета не закончилась. Газета «Азербайджан» в своем номере от 8 октября 1918 года писала: «После того, как глава разбойничьей шайки, занимающейся похищением детей, Татевос Амиров, став во главе «социалистической армии», вырезал до 16 000 беззащитной мусульманской бедноты в Баку, а … ублюдок Степа Лалаев во главе дашнакских (тоже социалистических) банд очистил ряд кварталов от представителей мусульманской интеллигенции, которых он вытаскивал из домов и расстреливал на улице, Шаумян и ему подобные «вожди демократии» нашли, должно быть, стаж этот весьма блестящим для своих командиров, и Амиров с Лалаевым были назначены для борьбы с «контрреволюцией» в Шамахе с отобранным дашнакским отрядом».

Вооруженные армянские отряды под руководством Степана Лалаяна (Лалаева), Татевоса Амиряна (Амирова) и других бурей прошлись по городам и селам Шамахинского, Гейчайского и Арешского уездов, убив около 20 000 человек. Резню мусульманского населения Губинского уезда осуществили армянские военные формирования под руководством уполномоченного Шаумяном дашнака Амазаспа. Последний открыто говорил: «Я – армянский герой, пришел отомстить за убитых вами и турками армян. Я вырежу весь мусульманский род от Каспийского моря до Шахдагских гор».

Подтверждением преступной политики Шаумяна явилась его позиция относительно созданной Бакинским Советом Следственной комиссии, призванной расследовать насилие над мусульманами Шамахинского и других уездов. Эта комиссия, возглавляемая большевиком Кожемякой, пришла к выводу о виновности Лалаяна, непосредственно осуществлявшего военную операцию по уничтожению азербайджанцев Шамахы. Лалаян был арестован. Однако спустя считанные дни, по решению Шаумяна, комиссия Кожемяки была распущена, а сам Лалаян отпущен на свободу.

Террор против азербайджанцев был осуществлен не только в Баку и прилегающих районах, но и в Карабахе, Зангезуре, Нахчыване, Лянкяране и в других регионах Азербайджана. Шаумян поддерживал тесную связь с главарями армянских банд, совершавших насилие в Восточной Турции и западной части Азербайджана. В частности, с отъявленным убийцей Андраником Озаняном, виновном в массовом истреблении азербайджанцев в Нахчыване, Шаруре и Зангезуре. Всего за лето 1918 года в Шаруре и Нахчыване было убито 3 000, в Зангезуре – 7 700 человек. С родных мест было изгнано 50 000 жителей. Отмечая заслуги Андраника перед армянством, Шаумян в отправленной ему телеграмме писал: «Народному вождю Андранику. Вашу телеграмму получил. Полный текст сообщил в Москву центральному правительству. Со своей стороны приветствую в Вашем лице истинного героя».

В апреле 1918 года дашнако-большевистский тандем, по сути, узаконился. 25 апреля был образован Совнарком Бакинского Совета, в котором ведущие позиции заняли армяне. Сам Шаумян стал председателем Бакинского СНК и комиссаром по иностранным делам. Командиры-армяне заняли главенствующие позиции в штабе армии Бакинского Совета и в трех красноармейских бригадах, состоявших из 20 батальонов.

Однако дальнейшее укрепление возглавляемого Шаумяном дашнако-большевистского режима было предотвращено провозглашенной 28 мая 1918 года Азербайджанской Демократической Республикой. Военный союз АДР с Османской империей и создание азербайджано-турецкой Кавказской Исламской Армии, начавшей победоносное движение в направлении Баку, разрушило планы армяно-большевистских сил по окончательному захвату Баку и всего азербайджанского Прикаспия.

31 июля 1918 года, в обстановке обострения внутрисоветской борьбы в Баку, шаумяновская клика сложила свои полномочия. После поражения Баксовета армяне связали свои надежды на сохранение Баку под своим контролем с англичанами, в расчете на покровительство которых в городе была создана дашнако-эсеро-меньшевистская «Диктатура Центрокаспия». Однако 15 сентября 1918 года азербайджано-турецкие войска освободили Баку – столичный город Азербайджана, и уже через день сюда из Гянджи переехало правительство АДР.

Что же касается самого Шаумяна, то согласно официальной советской версии, глава Баксовета «вместе с другими 25 товарищами» были арестованы и расстреляны то ли эсерами из закаспийского правительства, то ли англичанами 20 сентября 1918 года между станциями Перевал и Ахча-Куйма близ Красноводска. А спустя два года, после установления Советской власти в Азербайджане, их трупы были захоронены в центральном сквере Баку. Однако в ходе раскопок, проведенных в январе 2009 года в столице Азербайджана при реконструкции парка «Сахиль», под мемориалом в честь «26 Бакинских комиссаров», были обнаружены останки 23 человек, вместо предполагаемых 26. Предварительное исследование, сопровожденное судебно-медицинской экспертизой, показало, что отсутствуют останки тел Степана Шаумяна, Татевоса Амиряна и Арсена Авакяна.

В этой связи следует отметить, что видный азербайджанский историк Зия Буниятов еще в конце 80-х годов прошлого века выдвинул доводы в пользу того, что Шаумян, в действительности, не был расстрелян в песках Туркменистана и следы его ведут в Индию, которая в тот период находилась под владычеством Англии. Им был впервые обнародован документ, датируемый мартом 1919 года, спустя полгода после расстрела близ Ахча-Куймы, в котором говорится о том, что Тифлисской радиостанцией перехвачено сообщение из контролируемой большевиками Астрахани на имя некоего Соколова. Это сообщение касается обмена военнопленными. В частности, обмена Шаумяна на находящихся в плену у большевиков членов союзной миссии, то есть представителей победившей в Первой мировой войне Антанты.

Вопрос запутывает и архивный документ, в котором представлен список лиц, содержавшихся в Красноводском арестном доме с 20 сентября по 1 октября 1918 года, то есть уже после расстрела комиссаров. В числе этих лиц, которым был выдан продовольственный паек, упоминается и Степан Шаумян. Однако, вне зависимости от ответов на вытекающие из этих документов вопросы, преступная сущность Бакинского Совета и его главаря Степана Шаумяна не вызывает никаких сомнений. Выступая под знаменем большевистского движения, Шаумян в ключевой момент своей политической биографии фактически выступил выразителем интересов армянского национализма, стратегической целью которого было создание армянского государства на значительной части территории Турции и Азербайджана. Итогом политики Шаумяна и возглавляемой им злополучной Коммуны стала гибель десятков тысяч мирных азербайджанцев.

Натиг Назимоглу