Герой нашего сегодняшнего интервью – интереснейшая и многогранная личность, бакинец в третьем поколении, истинный патриот своей Родины... Месяц назад художник, фотограф, подводный археолог Александр Воловик в соавторстве с проживающим в Канаде другим нашим соотечественником Эмином Мамедовым выпустил первую в истории книгу, посвященную выдающимся азербайджанским оружейникам.

Азербайджанская земля издревле славилась своими ремеслами, среди которых оружейное занимает особое место. В наши дни это наследие предков стало предаваться забвению, но благодаря энтузиастам начинает возрождаться.

Media.Az побеседовала с А.Воловиком о выпущенной в свет книге, важности донесения до международного сообщества информации об искусстве азербайджанских оружейников для сохранения исторической справедливости. Также Александр с ностальгией вспомнил о своем опыте подводных экспедиций на Каспии, поделился мнением о современном Баку.

- Книга вышла в свет во время особого карантинного режима. Не было мысли дождаться его окончания?

- Вы знаете, мы стремились по возможности побыстрее ее издать, потому что неизвестно, что нас ждет впереди. Книга посвящена искусству азербайджанских оружейников. Дело в том, что много лет этой темой никто у нас в стране не занимался. Действительно, в связи с пандемией мы сталкиваемся с определенными трудностями. Например, я не могу отправить книги в некоторые страны. Мой соавтор Эмин Мамедов даже в руках ее еще не держал, поскольку Канада временно не принимает наши почтовые посылки. Наша книга издана на английском языке, дабы она была доступна зарубежной аудитории. Хотим показать международным специалистам, коллекционерам, музейным фондам, что среди находящихся в музеях по всему миру клинков есть и наши, азербайджанские. 

Пока удалось отправить экземпляры в Польшу, Украину, Россию, где есть серьезные специалисты в этой области. В Азербайджане книгу тиражом 1000 экземпляров можно приобрести в Baku Book Center. 

- На какие средства вы осуществили проект?

- В свое время мы обратились с письмом в Минкультуры, где нас поддержали. Но выделенной министерством суммы на издание книги не хватило. Фонд Гейдара Алиева пошел нам на встречу, профинансировав полностью весь тираж. Надеюсь, в дальнейшем найдутся спонсоры, которые помогут издать книгу и на азербайджанском языке, чтобы познакомить и жителей нашей страны с древним азербайджанским оружейным искусством.

- Как вы собирали материалы для издания книги?

- Мы начали заниматься исследованиями в этой области с 1994 года. В основном, исследовали музейные фонды разных стран, в которых могли храниться экспонаты из Азербайджана. Находили их в ОАЭ, Саудовской Аравии, Иране, России. Встречались с мастерами по изготовлению оружия, коллекционерами. 

- В Азербайджане еще остались занимающиеся оружейным ремеслом?

- Происходят странные вещи. Мы живем в государстве, где было множество оружейников, изумительных мастеров, однако нынешние законы не позволяют развивать это направление. Я не знаю, по каким соображениям это происходит.

В первую очередь, нужно законодательно установить, что подпадает под понятие холодного оружия. Бывает холодное оружие, боевое оружие и т.д. У нас же любой нож считается холодным оружием, даже то, что можно купить на рынке. Например, в России существуют критерии, по которым изделие может считаться холодным оружием - по длине, толщине клинка и т.д. Еще в царские времена мужчинам разрешалось носить поясной кинжал. Это считалось единственным украшением, которое позволительно носить мужчине. 

Пока у нас нет четкого определения классификации оружия, двигаться дальше в оружейном ремесле невозможно. У нас есть талантливые ребята, которые могли бы создавать качественное оружие, например, украшенное резьбой, гравировкой, чеканкой, насечкой и прочими вещами. Но они ограничиваются изготовлением сувенирных изделий для туристов, которые и оружием, собственно, не назовешь.

Так что оружейники у нас есть, но они предпочитают оставаться в тени из-за законодательства. Это своеобразный крючок, когда любого из них можно привлечь к ответственности. У нас есть мастер, который является потомственным оружейником: его дед, отец и старший брат были оружейниками. Но он не рискует изготавливать холодное оружие. У него нет возможности отковывать клинок. Есть мастера в известном селении Лахыдж, которые изготавливают оружие, не афишируя этого. Они принимают заказы от людей, имеющих, как я полагаю, возможность не только приобрести дорогостоящее оружейное изделие, но и защитить мастеров от уголовного преследования.

- Во время исследований вы сталкивались с находками, которые особенно вас поразили?

- Мы нашли очень интересные оружейные образцы азербайджанских оружейников – просто изумительно сделанные клинки, задались целью реабилитировать наших древних мастеров. Дело в том, что, начиная с эпохи Сефевидов, Каджаров, на территории нашего Азербайджана творили множество мастеров по оружию. На сегодняшний день в частных коллекциях, в той же турецкой Топхане, среди представленного оружия очень много и нашего. Важно заявлять, что оно принадлежит азербайджанским оружейникам, тщательно исследуя клейма. Поскольку наши соседи -  армяне, россияне, персы, также на них претендуют. Если ничего не предпринимать, они присвоят это право себе. Была одна исследовательница армянского происхождения Аствацурян. Она является автором многих книг, но никогда не указывала, что это, допустим, азербайджанского оружие, называя его кавказским. 

Теперь, на основании собранного нами материала, мы можем смело заявить, что это азербайджанское оружие. Потому что существует разница, например, в оружейном селении Кубачи в Дагестане изготавливают своеобразные, украшенные орнаментом или изречениями из Корана ручки поясных кинжалах, которые отличаются от наших. Одним из интересных экспонатов, находящихся в оружейной палате Кремля, является шлем Александра Невского, на котором написано «Бисмилляхир Рахманир Рахим». Очевидно, что эти шлемы ковали сефевидские мастера, которые позже через ордынцев попали к русским. 

Наше оружие можно распознать по нашему национальному орнаменту и определенной форме рукоятки поясного кинжала.

- Каким еще образом изделия азербайджанских оружейников оказались разбросанным по миру?

- Думаю, что в результате разных войн оружие снималось с убитых противников. Если оно заслуживало внимания и было действительно высокохудожественным, то, естественно, со временем попадало в госфонды. 

- Откуда у вас страсть к оружию?

- Мне всегда нравилось холодное оружие, потому что оно несет в себе некий мистицизм. Я знаю, что когда ты работаешь над клинком, беря во внимания весь процесс от печи до наковальни, то твои устремления действуют на металл. Не так давно ученые доказали, что человек своими устремлениями воздействует на физическую реальность. Я могу привести в пример человека, готовящего еду. Когда он вкладывает всю душу и хочет сделать ее вкусной, у него так и получается, потому что он вкладывает в нее свое устремление. Это происходит на субатомном уровне. То же самое с оружием, оно несет в себе следы мастера. 

Старое оружие обязательно отковывалось, помимо того, что наносилось гравирование, орнамент, насечка и прочее. Эти надписи считались оберегами, которые защищают владельца. Есть масса любопытных нюансов. У мудрецов Востока на эту тему есть много изречений. Например, что нельзя понапрасну вытаскивать кинжал из ножен.

Я считаю, что нужно позволить мужчинам носить с собой оружие. Это послужит неким психологическим тормозом. Это как в случае с американским кольтом 45 калибра, который по мнению ряда историков, внес вклад в становление американской свободы и индивидуализма. Его называют американским уравнителем. Если у каждого есть пистолет, то человек задумается, прежде чем его достать и использовать.

- Наша криминальная хроника и так пестрит фактами поножовщины. Боюсь, если  ношение холодного оружия станет законным...

- ...Не согласен. Таких фактов станет меньше. Действительно, люди рождаются разными, но это не означает, что какой-либо здоровяк ростом под два метра может издеваться над человеком, который ниже, меньше и слабее его. Оружие уравнивает людей. 

- Вернемся к книге... С какими сложностями вы сталкивались при его написании?

- Когда мы пожелали дополнить книгу иллюстрациями, то обратились в Музей истории Азербайджана, чтобы нам позволили сфотографировать оружейный фонд. Однако у нас ничего не получилось. Руководство музея потребовало с нас денег. Естественно, у нас не было возможности платить за каждый кадр. Мы просили войти в положение, объясняли, что готовим серьезный проект во благо нашей Родины. Одним словом, оружие, которое хранится в музее в книгу, к сожалению, так и не попало. А могло бы обогатить ее, ведь у нас хранятся изумительные клинки из дамасской стали. Фантастические просто... Сохранившиеся без ножен и рукояток, они висят на лесках. Раньше, в 80 годах фонд находился на первом этаже музея. Помню, когда по улице проезжала тяжелая техника, они так красиво звенели. Есть там и дорогое оружие, украшенное золотом, серебром. 

Но, несмотря ни на что, книгу мы издали. Надеемся, что оружейное искусство у нас все  же будет развиваться, а наши мастера будут иметь возможность работать, не боясь каких-либо преследований по закону. Вы знаете, аналогичная ситуация у нас в стране и с морскими видами спорта.

- Насколько я знаю, вы были еще и водолазом...

- Это тоже сфера моих увлечений, которой, увы, сегодня также не уделяется должного внимания. С раннего детства я бредил морем и мечтал поступить в мореходное училище. Именно поэтому стал юнгой на гидрографическом судне, которое выполняло работы для Института геофизики, и проплавал на нем вплоть до службы армии. Я служил радистом на военно-морской базе в Балтийском море, построенной еще немцами. Наша часть осуществляла подводные работы особого назначения, занималась подъемом затонувших судов и оказанием помощи подводным лодкам.

Потом, в какой-то период я был тренером сборной республики по подводной охоте, вторым тренером по подводному ориентированию, с азербайджанской сборной участвовал в союзных соревнованиях. Благодаря тому, что в морской школе я занимался подводным спортом, стал тренером-инструктором ДОСААФ, и за время работы подготовил около 400 водолазов. 

Помню времена, когда бакинская бухта кишела всевозможными яхтами, швертботами, мотолодками. Мы живем на берегу моря, но почему оно сегодня пустое? Почему никто не занимается этим?  Да, мы находимся в состоянии войны, но это не означает, что мы не должны готовить водолазов, подводников. Людей, приученных к морю, которые умеют плавать, ходить под парусом. 

Помню слова своего капитана, когда работал на судне до армии о том, что тот, кто не плавал на Каспии, не считается моряком. Каспий - очень коварное море. Мы всегда славились своими моряками. То, что происходит сейчас, очень печально. Одно дело, когда ты в 18 лет поступаешь в мореходное училище, через пять лет становишься моряком, пусть даже с практикой, а не только на бумаге. Но когда ребенок с 12 лет уже плавает, знает как управлять парусом,  вязать узлы - это уже совсем другой уровень.

- Вы участвовали в подводных экспедициях. Расскажите о самых интересных историях с вашим участием.

- Какой-то период я сотрудничал с Музеем истории Азербайджана, в котором Виктор Квачидзе создал группу подводной археологии. И я, в числе ребят из этой группы стал участником нескольких подводных археологических экспедиций. Как известно, вдоль западного побережья Каспия проходил древний морской торговый путь, по типу «Шелкового пути» по суше. Под водой находится много чего интересного и важного для нашей истории. Но со смертью Виктора Квачидзе это оказалось никому не нужным. Подводного ориентирования у нас нет. Правда, есть ребята, которые начали заниматься дайвинг-туризмом. Я недавно беседовал с ними и приветствую их начинания. Дай Бог, у них все получится, хотя бы в сфере туризма. 

Могу рассказать об очень интересной экспедиции на остров Сенги-Муган (раньше он назывался Свиной), который расположен в 20 км от побережья. Чем примечателен этот остров? Он в виде подковы и защищает находящихся в заливе от сильных северных штормов. И, естественно, там была якорная стоянка. Ныряя, мы нашли там огромное количество совершенно разных по величине и дате якорей, вплоть до средневекового каменного якоря. Часть этих якорей до сих пор стоит во дворе Музея истории Азербайджана. Там есть экспозиция керамики, найденная нами. Сейчас он считается частью Ширванского заповедника. А на самом острове, по архивным данным, базировался Степан Разин, который именно с этого острова совершал набеги на Баку, дал бой персидскому флоту и сжег его.

Собственно, это он назвал остров «свиным», потому что раньше море было помельче. Гряда островов тянулась практически до самого острова, на который с материка прибегали кабаны. Мы нашли под водой фрагменты ладьи и проведя анализы в Москве, выяснили, что по возрасту и характеру древесины, ладья действительно принадлежала тому историческому периоду. По-видимому, эта одна из ладей разбойников. 

- Вы любите фотографировать Баку. У вас проходят выставки. Часто вспоминаете  детство, проведенное в Ичеришехер?

- Конечно. Я родился в крепости, в старом доме, на стене которого была табличка о том, что это Каравансарай XIV века. У нас в крепости никогда не было квартирных краж. Никто во дворах не воровал белье. Девушек никто не задевал. Я до сих пор, когда прохожу мимо женщины, прячу за спину руку, чтобы не дай Бог не коснуться ее, потому что это может быть по-иному расценено. При этом нас воспитывала улица. 

Я вспоминаю тутовое дерево, которое обильно нас снабжало своими плодами, мы сбивали плоды палками и собирали их. Я видел, как пожилая женщина в чадре целует стены Джума мечети. Мы ходили по-другому, по-другому жили, думали по-другому. Вы знаете, существует какая-то энергетика этого места. Когда ты из города возвращаешься и заходишь в крепость, ты чувствуешь себя защищенным. Этот маленький город, окруженный крепостной стеной, был когда-то большим и единственным. Он - твоя защита! Это - твой мир!

- Как относитесь к изменениям, происходящим в Баку?  

- Думаю, что, в целом, мы двигаемся в правильном направлении. Но есть и недочеты. К примеру, снесли дома на Советской, построили парк. Там же было с десяток красивых старинных домов. Можно было бы их оставить, они бы парк только украсили, в виде кафе или выставочных галерей. Зачем нужно было идти по самому легкому пути и сносить исторические здания?

Но, в общем, город развивается. Гости восхищаются Баку, называет его Восточным Парижем. Это приятно. Конечно, может быть, это надо было делать более системно, не втыкая высотки куда попало. Но, тем не менее, как бы то ни было, это наш Баку. Он стал красивым и привлекательным.

- У вас никогда не возникало желания уехать из страны?

- Никогда. Да, я согласен, что многие уехали. Времена были суровые, не было работы, многих это пугало. Но я всегда считал и считаю, что должен быть у себя дома, в Азербайджане. Сейчас, в моем возрасте, я вряд ли могу быть востребованным как солдат, но, несмотря на это, всегда готов защищать свою страну. 

Наталья Гулиева

Media.az