Врачи с риском для жизни продолжают бороться за тех, кто болеет коронавирусом. 

С 26 марта Центральная больница нефтяников работает, как пандемическое медицинское учреждение. И с 26 июня к лечению больных коронавирусом подключилась врач-офтальмолог Нигяр Гусейнова. 

В интервью Media.Az она рассказала о том, какая нагрузка пала на плечи медиков и как лечат зараженных коронавирусом в данном медучреждении.

- Расскажите, пожалуйста, как случилось, что вы присоединились к лечению больных коронавирусом?

- Сейчас наблюдается очень большая нехватка рук, поэтому стараются задействовать всех. Мы все, как на войне, но тут борьба идет с заболеванием. Нас, узкопрофильных специалистов клиники, вызвал главврач и сообщил, что наблюдается острая нехватка врачей.

- Работа в больницах особого режима является принудительной?

- Нет, те, кто не захотел или имел веские причины по состоянию здоровья, имели право отказаться.

- А у вас не было подобных мыслей?

- Поначалу были из-за предстоящей перспективы долго не контактировать с близкими. Было тяжело спланировать, на кого оставлять детей. Супруг работает, родители изолированы... В принципе с этой проблемой мы уже сталкивались в марте, когда детские сады и школы перестали работать, а мы вынуждены были идти на работу. 

Я, конечно, могла отказаться, но все-же считаю, что, согласившись, правильно поступила. Если не мы, то кто?! У всех могут найтись причины, чтобы отказаться. Но если все откажутся, то просто не останется людей, которые будут лечить народ. А ведь среди этих пациентов можем оказаться мы сами, наши близкие, родители... Кто их тогда будет лечить?! Несправедливо требовать лечения наших близких, если мы сами, будучи врачами, не будем лечить пациентов.

- Но работая в больнице особого режима, вы сами можете заразиться...

- К сожалению, многие наши коллеги заболели. Действительно, врачи больше всего подвержены заболеванию. Вижу, как в соцсетях пишут, что врачи заражаются, потому что плохо защищаются... Это нет так. Дело в том, что в пандемических больницах концентрация вируса в разы больше, чем в других помещениях. Представьте, что здесь большое количество пациентов, которые дышат одним воздухом, кашляют, чихают... Естественно, в таких условиях мы подвержены большему риску инфицирования. Признаться думать о том, заразишься ли ты или нет, просто не успеваешь. Единственное, есть страх, что можешь заразить близких.

- Какой у вас график работы?

- Мы дежурим по 12 часов в сутки, хотя изначально планировалось по шесть. Дежурства бывают как днем, так и ночью. Нам, врачам узкой специализации, дали по шесть-семь дежурств на человека. Отработав их, мы отправляемся на карантин и только после этого можем встретиться с семьей. В зависимости от ситуации с количеством больных и медработников, нам сообщат, когда мы должны выйти на дежураства в следующий раз. Это стандартный вариант. Будем надеяться, что врачей прибавится, а пациентов станет меньше. В этом случае узкопрофильные специалисты не будут дежурить, занимаясь своими больными.

- Где вы проживаете сейчас?

- Часть врачей остаются в карантинном отеле. Я проживаю у себя дома, потому что супруг с детьми уехал к родителям,и я никого не подвергаю риску.

- Расскажите, из чего состоит ваша работа в лечении больных c COVID-19, учитывая, что вы офтальмолог?

- В каждом отделении есть врачи-инфекционисты, которые дают основные назначения. Моя задача в том, чтобы беседовать с пациентами, узнавать об их самочувствии, подбадривать поникших духом, ну и, конечно, проверять сатурацию, давать назначения при подъеме температуры, давления, сахара, заполнять карты болезней, как на бумагах, так и на компьютере. Подобные первичные знания у нас есть, мы этому учились в медицинском университете. Если в чем-то сомневаемся, звоним инфекционисту, который всегда подскажет. Инфекционисты реально разрываются. Их мало, работают без перерыва аж с марта месяца. Бывает не успевают даже поесть. Часть из них сейчас инфицировались и проходят лечение.

- В чем вы видите сложность работы с больными коронавирусом?

- Самое главное – это нехватка медработников. Лично мне очень не хватает хотя бы еще одного врача рядом. Дежурить 12 часов подряд для меня очень сложно. Возможно, потому что я являюсь офтальмологом и за последние 15 лет с подобным не сталкивалась. Если бы я была анестезиологом, реаниматологом или дежурным врачом, то для меня такой режим был бы более привычным. Работая 12 часов на ногах, к концу смены просто теряешь бдительность. К тому же в специальном защитном целлофановом костюме работать очень неудобно – сильно потеешь, под двойной маской кожа зудит и раздражается, все время контролируешь себя, чтобы автоматически не потереть лицо и, таким образом, не заразиться. Снимая костюм, волей-неволей попадаешь под кондиционер, однако другого выбора нет. Было бы больше врачей, было бы легче работать. 

Однако тяжелее всего приходится психологически. Будучи по роду деятельности офтальмологом, я привыкла получать постоянную радость от пациентов, которые после операции начинают видеть. А здесь совсем иная картина… Конечно, есть те, кто выздоравливает и это тоже большая радость для всех нас. Но есть пациенты, у которых состояние ухудшается или те, кто уже поступает в очень тяжелом состоянии. 

Психологически давит также ощущение ответственности, особенно когда тяжелых пациентов много. Ты постоянно проверяешь пациентов ночью, чтобы им не стало хуже, чтобы оксигенация не опустилась... Медсестры, конечно, очень здорово выручают, проверяют состояние пациентов, но все равно приходится держать процесс под контролем. 

Поражают непослушание и капризы некоторых больных. Бывает, что они самовольно снимают кислородную маску, требуют препарат не по назначению, не надевают маску, когда входят врачи. Одним словом, не серьезно относятся к ситуации. Конечно, такое поведение наблюдается не у всех, многие борются с болезнью вместе с нами. Но есть и такие, кто ведет себя, будто они живут в отеле. Все время жалуются, могут позвать врача, отрывая от других пациентов, только, чтобы сообщить о том, что, например, ужин сегодня оказался им не по вкусу. Или потребовать поставить укол обезболивающего, так «на всякий случай», поскольку так лечили соседа/брата/свата.

- Сколько в среднем больных ежедневно привозят? 

- Сложно назвать точное число, но могу сказать, что сегодня практически нет свободных мест. На место излечившемся поступает новое число больных. Благо, у большинства пациентов состояние стабильно хорошее, многие идут на поправку.

- В вашей больнице есть тяжелые больные?

- Да. Есть очень тяжелые, есть выздоравливающие, есть средней тяжести. Течение болезни на мой взгляд очень странное, наблюдаются резкие перепады в состоянии пациента. У всех коронавирусная инфекция протекает по-разному. 

- Какие симптомы у большинства больных?

- В большинстве случаев - температура, состояние нехватки воздуха, тошнота, слабость и диарея.

- В какой возрастной категории больше больных?  

- Возрастная категория самая разная от мала до велика. За период моей деятельности, я встретила самого молодого пациента, которому 33 года. При этом, есть инфицированные, которым за 70 лет. 

- Сколько дней, как правило, длится лечение? 

- Это зависит от состояния пациентов и имеющихся у них сопутствующих заболеваний. Кто-то и без сопутствующих заболеваний переносит болезнь в тяжелой форме. Например, была больная, которая лечилась почти 1,5 месяца. При этом, в среднем лечение занимает 8-10 дней, после этого граждане продолжают его в домашних условиях. Состояние таких пациентов находится под постоянным контролем. Раньше такие пациенты до конца находились в клинике, но из-за нехватки мест мы вынуждены выписывать идущих на поправку больных, чтобы освобождать места для вновь прибывших.

- А сколько дней они лечатся на дому?

- Как правило, из 28 дней вычитают период лечения в больнице, оставшиеся дни пациент находится дома на самоизоляции.  

- Расскажите подробнее о лечении...

- Лечение больных составляет врач инфекционист, который согласовывает его с другими профильными врачами, в случае если у больного есть другие соматические заболевания. Зависит от того, диализный ли пациент, сердечник, диабетик... Таким образом, лечение у каждого пациента составлено по индивидуальной схеме. Конечно, стандартное лечение противовирусными препаратами присутствует у всех. Но даже в этом случае дозировки могут варьироваться в зависимости от состояния почек и печени пациента.

- Ваше профессиональное мнение, когда эпидемия пойдет не спад? 

- Сложно сказать, эта эпидемия не стандартная и совсем не похожа на другие. Я думаю, что скорее всего, эта станет возможным после того, как большая часть граждан переболеет. Я думаю, что из 10 миллионов примерно половина перенесет заболевание в легкой форме и определенная часть - в тяжелой.  

- Что бы вы хотели сказать тем, кто не верит в вирус?

- Я хочу обратиться к тем пациентам, которые болеют. Именно они должны доносить до неверующих информацию. Увы, многие скрывают тот факт, что инфицировались, именно поэтому до сих пор есть люди, которые продолжают думать, что вируса нет.

- Что бы вы посоветовали нашим читателям?

- Берегите сами себя - никто за вас это не сделает. Количество больных в эти дни очень высокое. Сейчас совсем не время болеть. Считается, что мы все равно переболеем. Да, переболеем, но не все сразу. Сейчас момент, когда нужно сделать хороший перерыв и уменьшить количество заболевших, чтобы хотя бы часть людей выписалась из больницы и освободились места.

Наталья Гулиева

Джамиля Алекперова

Media.az