Ходжалинская трагедия соткана из личных трагедий каждого его жителя, который видел весь ужас той ночи. Сложно найти хотя бы одного жителя Ходжалы, который бы не пострадал сам или же не потерял хотя бы одного своего близкого человека.

История, с которой Media.Az хочет поделиться со своими читателями, произошла с бывшим жителем Ходжалы Абульфатом Керимовым. Он пробыл в армянском плену более двух месяцев.

- Расскажите, пожалуйста, чем вы занимались в мирное время?

- Я работал в автобусном парке дежурным механиком. Был хорошим специалистом. Был женат, у нас уже были дети. Семья была большой. Я, моя супруга, трое наших детей и мои родители. 

- Помните, как начался штурм Ходжалы?

- Мне тогда было 32 года. Наземных путей снабжения уже не было. Автобусы не работали, на легковой машине было уже не проехать, да что говорить, невозможно было проехать даже на военной технике. Ходжалы был в осаде. Не было ни света, ни газа. Мы сидели в домах, освещенных керосиновыми лампами.

Но это не означает, что мы просто сидели и ждали, когда нас начнут штурмовать. Нет. Прилетали вертолеты, привозили продовольствие, эвакуировали женщин и детей. Один из них забрал мою мать и жену с детьми. В доме остались только я с отцом. Но позже перестали летать и вертолеты. Я, как и многие другие мужчины, состоял в отряде самообороны. Бежать нам было некуда и стыдно. Вы знаете, как бы громко это не звучало, но я со своими товарищами был готов умереть за Родину.

Как я уже отметил, электричества в Ходжалы не было. Окна были занавешены чем только можно для того, чтобы свет лампы не был виден снаружи. Это могло привлечь внимание врага. Оборона села была организована с учетом сил, имеющихся в наличии. Например, в том направлении, где был я, не было ни одного вида оружия, которое смогло  бы подбить военную технику противника. Мы стояли лицом к лицу с врагом с автоматами. Представьте, на вас двигается танк, и у вас нет ничего, что могло бы его остановить. Основной нашей задачей было замедление продвижения врага и эвакуация мирных жителей.

Ночью по нам начала бить артиллерия. Причем, со всех сторон. Схема была простая: танки и артиллерия стреляла по нашим домам и позициям до тех пор, пока не сравняют дом или укрепление с землей, а после этого боевики шли в атаку.

366-ой полк имел все виды вооружения, и армянская сторона имела явное превосходство над нашими отрядами самообороны и полицейскими отрядами. Земля дрожала от взрывов, ночь освещала горящие дома. Во время артобстрела погибло немало людей. За шедшими на Ходжалы танками cледовали карательные отряды армянских боевиков. Они стреляли во все, что движется. В ночное время, как известно, очень хорошо видны силуэты людей,  пробегающих между горящими домами.

Было решено вывести мирное население из горящего поселка. Нас, бойцов отряда самообороны было немного, и с нами было порядка 150 гражданских лиц. Могу ошибаться в точной цифре. Может быть даже больше. Среди людей, что шли с нами, был и мой отец - Рафик Керимов. Он был ветераном Второй мировой войны, инвалидом второй группы. У него не было ступней. Но, несмотря на это, он остался со мной и не покинул родной Ходжалы. Затем наша колонна растянулась, стало сложно собирать людей, и, соответственно защищать их при необходимости.

Мы хотели выйти к деревне Шелли, но попали в окружение. В нас начали стрелять со всех сторон. Мы не могли организовать оборону, так как c нами было слишком много гражданских лиц. Люди в панике начали разбегаться кто куда. Те, у кого было оружие, начали стрелять в сторону врага, чтобы подавить огневые точки противника. Боевики временно отступили. Стало ясно, что путь свободен, и мы с оставшимися в живых побежали к деревне Шелли. На месте окружения осталось много убитых. В основном, это были женщины и старики. Мы не открывали первыми огонь,  только отстреливались. И поверьте, если бы не было бойцов самообороны, то армянские боевики расстреляли бы всех, кто попал в окружение.

- Расскажите, пожалуйста, как вы попали в плен?

- Когда мы вырвались из окружения, среди бегущих людей я не нашел своего отца. Я и так был словно во сне, как будто все это происходило не со мной. Не чувствовал ни страха, ни холода, ничего... Только волнение за отца, которого я, его сын не смог уберечь и потерял. Я знал, что возвращаться назад опасно, но надеялся на то, что отец хотя бы ранен, а не убит. И я смогу вынести его на себе. 

Потерявших своих родных было много, все искали близких. Я вернулся в местo, где произошла перестрелка. Там стояли два человека в военной одежде с автоматами на плечах, сначала я подумал, что это наши бойцы. Они удивленно посмотрели на меня, я спросил на азербайджанском языке, не видели ли они пожилого мужчину, после чего из кустов выскочил третий военный и сильно ударил меня в живот. Когда меня скрутила боль и я согнулся, он ударил меня по голове прикладом автомата. Я упал на промерзшую землю. Все стало понятно -  это были армянские боевики. Они начали меня пинать ногами, затем привели меня на ферму, где содержались пленные, около двухсот человек. Ферма была заполнена людьми до отказа. А боевики все приводили и приводили пленных азербайджанцев.

- Куда вас потом отвезли?

- Дальше начался сущий ад. Мы слышали звуки автоматных очередей всю ночь. Отдаленно доносились женские крики. Ближе к утру боевики выбрали из пленных 19 человек, среди которых был и я. В основном это были бойцы самообороны, но были и просто сельчане. Нас вывели на улицу. Там стояла грузовая машина с брезентом, а рядом с ней белая "Нива". Нас поставили на колени и начали бить ногами. Лично я подумал, что нас расстреляют или же обезглавят. Но нас закинули в кузов грузовика и привезли в Ходжалы. Наш тлеющий поселок мало чем напоминал родной Ходжалы.

Трупы убирались с основных дорог и складывались один на другой на обочине. Это было ужасающее зрелище. Но это я увидел позже. А пока машина подняла свой кузов и высыпала нас, как кирпичи. На нас набросились боевики, которые окружили машину. Они били нас всем, чем можно. Кто руками, кто ногами, кто прикладом автомата, кто дубинкой. Они избивали нас, приговаривая, что так будет с каждым турком. 

Позже выяснилось, что та самая "Нива" сопровождала грузовик. Из нее вышли несколько человек в военной форме и сказали боевикам, что мы нужны им для обмена. Многие из нас потеряли сознание или же ослабли до такой степени, что не могли двигаться самостоятельно. Боевики закинули нас обратно в грузовик и повезли в Ханкенди. Я бывал там не раз, и сразу узнал парк автобазы. Представьте себе, сколько предметов из железа может находиться в парке автобазы? Так вот местные жители начали бросать в нас все, что попадалось им под руку. В итоге нас привезли во двор тюрьмы в Ханкенди. После очередного избиения, они записали наши имена и фамилии, а потом распределили по камерам, в каждой из которых было по 6-8 человек.

- Избиения продолжились в тюрьме?

- Нас избивали каждый день по несколько раз. Для них это был такой аттракцион, развлечение. Избивали  как работники  тюрьмы, так и приходящие специально для этого головорезы. Внешне они были крупнее остальных, их пытки были гораздо изощреннее. К примеру, мы все прошли процедуру ломания пальцев. Нас заставляли класть пальцы на дверной косяк камеры, а потом изо всех сил хлопали дверью. Вот последствия этих истязаний (показывает руки с криво сросшимися пальцами - авт.). Один из боевиков держал меня за руки, другой за ноги. Они качали меня несколько раз и били об пол. Особое удовольствие им доставляло, когда я ударялся лицом об пол, и на нем оставался кровавый след. Эти "качели" боевики проводили и с моими сокамерниками. От этого пол камеры стал кроваво-красного цвета. Иногда перерыв между избиениями длился пару часов, иногда полчаса. Я до сих пор не понимаю, как выжил в этой камере.   

- Как получилось, что вы освободились из плена?

- Наши бойцы взяли в плен армянина - начальника полиции Аскеранского района, считающегося очень влиятельным человеком. В тюрьму, где нас содержали, приехали люди того самого начальника. Они забрали 6 человек, в числе которых был и я. Сначала я не поверил, что нас везут на обмен, казалось, что нас убьют. В тот момент смерть казалась мне избавлением, насколько мне было плохо. Я был унижен, оскорблен и раздавлен.

Так вот, нас посадили в машину и привезли в Аскеран. Но в первый раз обмен сорвался. Наши военные хотели обменять на начальника полиции 50 азербайджанских пленных. Ночь мы провели в Аскеране. Позже меня обменяли на пленного с армянской стороны.

- Где происходил обмен, и кто содействовал этому?

- Было кладбище, а рядом с ним мост, где проходила так называемая нейтральная зона. Там все и произошло. Обменял меня, как и многих в то время, национальный герой Азербайджана Аллахверди Багиров. 

Меня в критическом состоянии привезли в Агдам, где после проведенной ночи  экстренно отправили в Баку. Так закончилось моя жизнь в плену длиной в два месяца. Когда меня положили в госпиталь, ко мне пришли мать, жена с детьми. Представьте себе, мои дети меня не узнали, настолько плохо я выглядел.

Мне сложно все это вспоминать, но понимаю - это необходимо для того, чтобы наша молодежь помнила о том, кто их враг, и на что он способен. Я потерял своего отца и не знаю, где он захоронен. Вместе с тем, я потерял 25 своих родственников.

Для армянских боевиков не было разницы: мирный ли это житель или  боец самообороны. Чтобы нажать на курок автомата, им было достаточно знать, что перед ними стоит турок. Они называли нас турками.  

Я прошу у Всевышнего лишь одного - дня, когда снова смогу увидеть Ходжалы.

Джавид Османов   

Media.az