Войны никогда не проходят бесследно. Они разрушают  судьбы, забирают жизни, растаптывают мечты. Ветераны войн никогда не становятся прежними, их жизнь делится на «до» и «после» участия в боевых действиях. Ветераны карабахской войны вспоминают эти дни так, будто это было вчера.  

О том, как сложилась их жизнь после 90-х, с какими сложностями они сталкивались и сталкиваются до сих пор, Media.Az рассказал ветеран карабахской войны, инвалид II группы Ахмед Рахманов.

- Как сложилась Ваша жизнь после войны?

- Для начала скажу, что война - это колоссальный стресс и психологическая травма для человека. Прошло больше 20 лет с момента самых кровопролитных боевых действий, но мы помним все то, что с нами там происходило.

 После войны у многих ветеранов был так называемый «афганский синдром», это длилось первый год-два после возвращения с фронта. Конечно, было непросто, но многие устроились на работу, создали семьи… Сложнее было и есть тем, кто стал на войне инвалидом. Оторванные конечности, осколки в теле, контузии - жить с этим очень сложно.

Но еще сложнее бороться с бытовыми проблемами и чиновничьим беспределом. На войне мы  знаем, где враг и как с ним бороться, а в мирной жизни, многие не в состоянии противостоять этим искусственно создаваемым проблемам. Некоторые из ветеранов не в силах бороться с ветряными мельницами, в результате чего уходят в запой, или... в криминал…

- Как дела обстоят с трудоустройством инвалидов Карабахской войны?

- У нас в стране есть проблемы с трудоустройством инвалидов. В Законе о социальном обеспечении инвалидов есть статьи 25 и 29. В них говорится о том, что на каждом предприятии на  25 работников должен приходиться 1 работник с инвалидностью.

Но, несмотря на наличие закона, устроиться на работу инвалидам сложно. Министерство труда и социальной защиты населения разводит руками, мол, на это у них не хватает сил. В итоге, люди с инвалидностью, в том числе и инвалиды карабахской войны, просто не могут никуда устроиться на работу.

- Расскажите свою историю, как вы оказались на войне?

- Я не был призван на действительную военную службу, так как у меня плоскостопие и травма плеча. Но когда в 1992 году в Карабахе шли тяжелые бои я все-таки не сдержался и пошел в военкомат с просьбой призвать меня на фронт. Меня взяли, но в часть связи, расположенную в  Баку. Продержали меня там 10 дней, но потом фактически выгнали, признав негодным для воинской службы. Но я не сдавался и отправился в Баладжары на переосвидетельствование. Оттуда меня направили в еще одну воинскую часть, где мне также указали на дверь. В конечном счете я оказался в госпитале, где познакомился с ребятами из бакинского батальона, называвшегося «20 января». Так вместе с ними прямо из госпиталя я ушел на фронт в зону боевых действий в Агдаме.

 Там же я и получил свое первое пулевое ранение в руку, ниже плеча. Это было в июле, после я около двух месяцев лечился в госпитале, и уже в конце сентября вновь ушел на фронт.

 В ноябре у меня случилась сильная контузия, но я все равно не захотел покидать фронт. Однако у меня начались сильнейшие осложнения, заикание, сильно тряслась голова. В итоге в декабре 1993 года я вернулся на лечение в Баку. Из госпиталя в феврале меня направили в мою часть на увольнение. Но оказавшись в части, я вновь принял решение остаться на боевых позициях. Более того, практически по прибытию я отправился на боевые позиции и сразу же получил второе пулевое ранение, на этот раз в грудь. Это было тяжелое ранение, два ребра были сломаны, пуля прошла навылет.  В результате я получил вторую группу инвалидности…

Сейчас я работаю, но с работой не все так просто. 

- Как вы оцениваете уровень патриотизма нашей молодежи?

- Представители молодежи разные. Но надо понимать, что крики на улицах, или комментарии в интернете – это не патриотизм. Я всегда говорю молодым людям, если ты готов пойти со мной и три месяца сидеть в холодном окопе на расстоянии менее километра от вражеских позиций, значит, ты и правда патриот. Но если ты откажешься, то ни о каком патриотизме нет и речи.

- Изменила ли война ваше отношение к людям?

- Конечно, причем очень сильно. Война – это большой стресс. На войне невозможно ходить в маске. Если ты трус, на войне этого не скрыть, если ты боец – то это обязательно сможешь продемонстрировать. Я всегда сравниваю войну с мелкой шкуркой - если пройтись ею по стене, даже мелкие трещины проступят. Война мелкой шкуркой проходит по человеку, и ты сразу видишь и чувствуешь ложь, фальш и прочие негативные проявления характера человека... 

Сабина Алиева
Media.Az