Google-Новости
Страны ОПЕК+, несмотря на три попытки с начала июля, так и не смогли договориться по вопросу распределения квот на добычу нефти. А это значит, что стоимость барреля нефти в ближайшие месяцы будет колебаться в пределах 70-80 долларов, что, в общем-то, устраивает нефтедобывающие страны.
При этом повысившиеся цены на нефть не повлияли на курсы казахстанского тенге и азербайджанского маната, хотя, как считают многие эксперты, национальные валюты нефтедобывающих стран должны реагировать укреплением на такое подорожание «черного золота». Российский рубль, кстати, динамично реагирует на изменения нефтяных котировок.
Известный казахстанский экономист, бывший советник председателя Национального банка Республики Казахстан Айдархан Кусаинов в беседе с Caliber.Az отметил, что на самом деле нет прямого и значимого воздействия стоимости нефти на курсы национальных валют Казахстана и Азербайджана: «Дело в том, что нефтяные поступления идут через национальные фонды, а потом конвертируются через трансферты и т.д. Все определяется политикой соответствующих Центробанков».
- А почему тогда в той же нефтедобывающей России курс рубля реагирует на котировки нефти?
- Дело в том, что, во-первых, российский рубль находится в реальном свободном плавании. Во-вторых, в России механизм иной, более рыночный. Валютные поступления конвертируются на бирже, после чего Минфин страны затем уже выкупает их.
Национальный фонд по специальному бюджетному правилу пополняется с рынка. И при сильном движении цены на нефть государство не всегда быстро успевает реагировать. А вот в Казахстане и Азербайджане нефтедоходы, как я уже говорил, сразу попадают в национальные фонды.
- В укреплении национальной валюты для наших стран больше плюсов или минусов?
- Конечно, для развивающихся стран в укреплении национальной валюты больше минусов. Жить желательно с относительно слабой валютой. Если вы резко ослабляете свою валюту, то цены на импортную продукцию так же резко дорожают.
Если же вы системно поддерживаете на одном уровне относительно ослабленный курс, то люди внутри страны начинают зарабатывать на производстве молока, одежды, всего того, что можно делать руками.
В случае с супертехнологичной экономикой зависимость не такая однозначная, ведь в этом случае у вас происходит больше экспорт и импорт технологий. А здесь цена перестает быть главной. Один вид программного обеспечения может быть дороже в 10 раз другого, но настолько же эффективнее. И наоборот.
Резюмируя, скажу: если курс национальной валюты позволяет развивать внутреннее производство, которое конкурирует с импортной продукцией, тогда все в порядке.
Наир Алиев
