Автомойка и чайхана - как предел мечтаний. Точка зрения

С того дня, как человек впервые в истории покинул пределы зелено-голубого шарика, служившего его домом десятки тысяч лет, минуло уже более полувека. И сложно сейчас понять ту гордость, которую испытывали люди в 61 году, их осознание собственного величия, надежды и мечты. Равно, как и героизм Юрия Гагарина (за который ему были рады в любой точке Земли, а сам он, пожалуй, стал первым космистом в истинном понимании этого слова), и то, каким он себе представлял будущее.

Для миллионов мальчишек он стал кумиром, на него равнялись, а на вопрос в школе «Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?», большинство ребят по всему Союзу отвечали «Космонавтом». Но вдруг что-то пошло не так. Полеты в космос перестали выглядеть привлекательными, а лучше всего происходящее стало описывать нецензурное обращение, оставленное неизвестным вандалом на памятнике Ю. Гагарину в Звездном городке...

Во многом мы сами виноваты в появлении стереотипа азербайджанец, значит торгаш. С ним, конечно, можно не соглашаться. Можно оспаривать его с пеной у рта, и загибая пальцы кричать о представителях интеллигенции и известных благородных соотечественниках. Кто-то даже заявит, что в качестве контраргумента легко припомнить стереотип о русских, будто все они алкоголики. Но только не стоит забывать, что появился он в период «холодной войны», по ту сторону «железного занавеса». Когда одни граждане были уверены, что вот-вот в них полетят ракеты с ядерными боеголовками, пущенные медведями в ушанках, восседающими на бочках с квашеной капустой, и в свободной (от ядерного чемоданчика) лапе крепко сжимающих бутыль с самогоном. Противоположная же сторона смотрела выпуски новостей о неграх, ночующих в коробках из-под холодильника.

А вот образ азербайджанца с весами и за прилавком с помидорами родился намного позже. Появлялся он достаточно стремительно, под влиянием всего происходящего в конце 90-х. Мало кто тогда задумывался о том, какое он производит впечатление на жителей другой страны, и, что, едва выехав за пределы собственной родины, человек сразу же становится ее представителем на чужбине.

Но «девяностые» прошли, а вот дурной тон, похоже, вошел в привычку. И если совсем недавно некоторые люди были вынуждены поступать тем или иным образом только для того, чтобы выжить, то в тех же «нулевых» они позволяли себе подобное лишь потому, что так проще.

После того, как сформировалось первичное неправильное мнение о жителях, его совсем не пытались развеять. Напротив, будто прилагали все силы, дабы оно продолжало жить и развиваться. Показанные в криминальных новостях приезжие азербайджанцы запоминаются гораздо лучше, чем свои соотечественники. Обман иноземца впадает в память глубже. А не столь давний инцидент, в котором азербайджанец сбил людей, идущих по тротуару на Невском проспекте в Петербурге, оставил настолько большое черное пятно на народе, что его еще долго будут смывать.

Никто в эти моменты не вспоминает Магомаева, Асланова, Бахлулзаде, Гаджибекова, Алескерзаде или Салахова. Нет, к сожалению, не они приходят на ум, когда не в столь далеком зарубежье говорят об азербайджанцах. Сперва вспоминают о группах людей, которые, будто дорвавшись до желаемого, позволяют себе обманывать, управлять автомобилями в нетрезвом состоянии, дебоширить, одним словом, являться далеко не теми гражданами, которыми могла бы гордиться Родина. И пусть этих людей меньшинство, они превращаются в олицетворение всей нации. Положа руку на сердце, признаем, что и мы сами мыслим точно так же. Возмущенные бескультурьем некоторых туристов, мы начинаем судить о чужой стране не по ее великим умам, а по гражданам, с которыми имеем честь столкнуться.

Наверное, мы не совсем верно истолковали значение понятия патриотизм. На самом деле оно простирается куда дальше, чем в фотографии в социальных сетях на фоне флага. Патриотизмом нельзя назвать ситуации, когда человек на протяжении многих лет продолжает говорить на своем языке, игнорируя государственный и отказываясь его изучать. И уж точно любовь к родине не проявляется, когда будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения кто-то заказывает национальные песни в ресторане, а то и вовсе начинает танцевать посреди улицы под порождаемые сотовым телефоном ритмы, попутно доставляя дискомфорт сотням прохожих.

Быть может, лучший патриотизм тот, которого почти не видно. Когда ты ощущаешь всю возложенную на тебя ответственность, пытаясь быть достойным представителем своей страны, демонстрируя культуру, которую твои предки проносили сквозь века. Когда своим стремлением нести в мир прекрасное, оберегать и улучшать его, ты вызываешь восхищение других людей, а не удивление на слова, что ты знаешь стихи Маяковского.

Но мы, почему-то, упрямо продолжаем считать, что другие страны существуют для того, чтобы делать там все то, чего не можем позволить у себя – ибо увидят знакомые или родственники. А у себя продолжаем жить по некой установленной модели жизни, которая считается показателем правильности.

Мы все меньше внимания уделяем образованию, считаем творческие профессии чем-то смешным, а то и вовсе постыдным, о науке же думаем, что она не приносит большого заработка. Единственное, что нас волнует, так это то, как заработать все и сразу. Жадность уже давно стала нашим верным спутником, затмив густой пеленой взор.

Мы больше не хотим быть космонавтами…

Вот и получается, что мечтой становится открытие автомойки. Автомойка на первом этаже, чайхана на втором – предел мечтаний.

Анар Велиев