Уже несколько недель в Белгородской области России неспокойно. Вчера, к примеру, в очередной раз был обстрелян город Шебекино. Несколько населенных пунктов региона, к примеру, Новая Таволжанка, периодически переходят из рук в руки. Легион «Свобода России» и Русский добровольческий корпус сообщают о продолжении успешных военных операций на территории РФ.

При этом, и это уже очевидно, российские власти показывают беспомощность, хотя жителям оказывается какая-то гуманитарная помощь, кого-то эвакуируют. В то же время другие регионы России, включая Москву и Подмосковье, атакуют беспилотники.

Дело дошло до того, что вчера, 7 июня в Главном управлении разведки (ГУР) Минобороны Украины то ли в шутку, то ли всерьез заявили, что Киев готов рассмотреть обращения жителей об эвакуации из Белгородской области России.

Что происходит в России (а все напоминает начинающийся хаос), и почему российская власть, включая военное руководство, выглядят настолько беспомощно? На этот и другие вопросы Oxu.Az отвечает российский политик, бывший заместитель руководителя Администрации президента РФ, генерал-майор ФСБ в отставке Евгений Савостьянов:

- Я начну с того, что сейчас мы имеем дело не просто с крупной войной, а, наверное, с наибольшим возможным военным конфликтом в современном мире, без привлечения ядерных сил. В войну прямо или косвенно уже вовлечены десятки стран. Задействованы флоты, ракеты (все, кроме стратегических), авиация, танковые армии и т.д. Украина стремительно меняет состав и структуру своих Вооруженных сил, переходя с советских стандартов на натовские. По мере появления у Украины новых видов вооружений они начинают их использовать. И, как и на любое новое оружие, на него реагируют (российские Вооруженные силы - ред.) не сразу.

Мы видим и другое - процессы в России, которые отбрасывают ее на десятилетия, а по многим показателям и на столетия назад. Это выражается в некой системе феодализации. У нас появились частные армии: одна, вторая, третья, четвертая... Появляется все больше разнобоя в управлении.

Важно отметить, что в основном усилия Вооруженных сил Российской Федерации сконцентрированы на противостоянии с ВСУ. Полеты дронов, партизанские действия, диверсионные рейды на территорию Белгородской области России пока еще большого военного значения не имеют, но зато имеют отвлекающее и пропагандистское значение. И у них есть еще одна важная деталь: они помогают провести разведку боевых порядков системы ПВО и качество охраны границы со стороны России.

Последние события показывают, что система управления не в порядке, но это не может стать неожиданностью, если подумать о том, что российское государство уже почти четверть века живет в режиме, при котором власть закрыта от прозрачной критики со стороны.

Накапливаются дефекты: воровство и некомпетентность, выдвижение людей по принципу личной преданности вместо разумности, отсутствие конкуренции и взаимопомощи. В общем, мы видим полный разлад государственного управления.

- Вы затронули тему частных армий. Удивительный случай, вряд ли возможный в другой стране - частная военная компания (ЧВК) «Вагнер» берет в плен подполковника Вооруженных сил России, который на почве неприязни решил атаковать «вагнеровцев». А те, в свою очередь, воевали на стороне России. Что происходит?

- Вы сказали, что «Вагнер» воюет на стороне Российской Федерации. Это не так. Я бы уточнил: «Вагнер» воюет на стороне «Вагнера». Никто, как я понимаю, в Министерстве обороны РФ не ставил перед «вагнеровцами» те задачи, решением которых они занимались. Они взяли себе некий «надел», если можно так сказать. Пообещали добиться быстрого успеха, но не получилось. Затем стали требовать исключительного права брать в ЧВК заключенных, и подобного тоже, наверное, нельзя себе представить в нормальном государстве.

Далее они штурмовали «в лоб» сильно укрепленные позиции, но, повторюсь, не видно, чтобы кто-то со стороны ставил перед ними такую задачу. Так что очень похоже на то, что это было некое личное обязательство Евгения Пригожина, который контролирует ЧВК «Вагнер». Только ради его политических амбиций и происходила вся эта операция (в Бахмуте - ред.), в то время, когда на всех других фронтах в силу климатических условий военные действия перешли в стадию затухания.

Но вы правильно ставите вопрос. То, что происходит сейчас в России в чем-то похоже на ситуацию в Судане, где происходил конфликт между армией и силами быстрого реагирования страны. Такое можно представить себе в Сомали или в Сирии. Но ни одно нормальное государство не позволяет себе разрушить монополию на применение силы.

Что означает появление ЧВК? Это как раз разрушение монополии на применение силы. Солдат в армии имеет право на убийство врага не потому, что он какой-то особый, а потому, что он действует согласно присяге и в рамках устава. Приняв присягу, он тем самым снимает с себя личную ответственность, перенося ее на плечи государства. А разве «вагнеровцы» принимали присягу государству? На каком основании они вообще кого-то убивают, причем на территории, которую Россия провозгласила своей (не будем обсуждать правовую сторону)? Это является важнейшим признаком разрушения государственной системы. То, что «вагнеровцам» позволено это делать и никто не способен разобраться в ситуации, остановить их, говорит только о том, что государство в России разваливается.

- Но разве руководство России, президент, или тот же министр обороны Шойгу не видят этого?

- Ну, Шойгу-то уж точно все видит и слышит (смеется). Вспомните, какими, скажем так, эпитетами его «покрывал» Пригожин. Министр обороны РФ является одним из главных объектов нападок для главы ЧВК «Вагнер». Руководство видит, понимает, но сделать ничего не может. Конечно, если бы дали волю Шойгу или главе генштаба Герасимову, то от Пригожина, как выражался товарищ Берия, осталась бы только лагерная пыль, и это в лучшем случае.

Но, тем не менее, Пригожину длительное время было позволено поливать грязью руководство Вооруженных сил РФ. Вы представьте, каково офицерам ВС России воевать под руководством людей, которых публично оскорблял и унижал глава ЧВК.

Я не даю никаких оценок руководству Вооруженных сил России, действиям Генерального штаба и вообще РФ как государства. Но я хочу сказать, что происходящее - грубейшее разрушение самой государственной идеи в России. У государства есть три монополии: собирать налоги, применять насилие и осуществлять внешнюю политику. И потому еще раз подчеркну, что отказ от монополии на применение насилия, передача этих функций каким-то формированиям - это отказ от самой идеи государственности.

Обратите внимание, как смотрят на Россию окружающие ее страны. Естественно, главная реакция - отгородиться и как можно меньше взаимодействовать. И мы видим результат. Посмотрите на всю границу Российской федерации: вы не найдете ни одной страны, кроме Беларуси, которая бы не отодвигалась от нынешней российской политики. Даже Китай, который может влиять на РФ сильнее всех, и тот держит Россию на расстоянии вытянутой руки, никоим образом не вовлекаясь в поддержку действий российского руководства.

Происходит опаснейшая вещь, когда расползается ткань государства на громадной территории, «нафаршированной» сложнейшими и опасными экономическими, производственными объектами, ядерным оружием. И я уже давно говорю, что президент просто обязан прекратить этот процесс.

- Я хочу вернуться к вопросу Белгородской, да и других областей России. Люди видят, что их эвакуируют с родной территории, оказывают (или не оказывают) гуманитарную помощь на той же родной территории, и это без стихийных бедствий. А страна проводит «всего лишь» специальную военную операцию. А тут еще разные ЧВК, их конфликты с армией, разброд, смута, хаос. Все это очень напоминает ситуацию перед Февральской революцией в Российской империи 1917 года...

- Положение даже хуже. Я хочу напомнить, что до революции февраля 1917 года никакого хаоса в Российской империи не было. Работала система государственного правления, отправлялось правосудие, вор сидел в тюрьме, ученый работал в лаборатории, армия воевала на фронте, промышленность выдавала нарастающий вал продукции. Тогда все было относительно нормально.

Сейчас мы имеем дело с совершенно новым феноменом. Такое ощущение, если использовать события 1917 года в качестве примера, что революция уже состоялась, центральная власть утеряна, царь Николай II отрекся от престола, а на фронте началось брожение после неудачного летнего наступления. Все очень похоже на этот момент. Если говорить о других прямых аналогах в российской истории, то мы должны вернуться в XVI - начало XVII веков, когда было Смутное время. Затем уже появилось нормальное централизованное управление, которое до 1917 года не претерпевало таких системных кризисов (как сейчас - ред.).

Сейчас мы видим необычную ситуацию. Вроде бы развитое государство с мощной военной машиной, огромной внутренней армией - Национальной гвардией, есть силы безопасности. Но при этом у нас на глазах расползается государственное единство. И я уже не говорю про такое явление, как эмиграция значительной части населения России.

У нас возникают силовые структуры, способные противопоставить себя государственным институтам. При этом абсолютно безнаказанно, более того, даже нет попыток их наказать, пресечь их деятельность.

И я буду говорить честно: ведь с лета прошлого года у российской армии никаких крупных достижений не было, а потери были. Вспомним «перегруппировку» в Харьковской и на севере Луганской областей, «трудное решение» по Херсону, недавняя ситуация на Каховской ГЭС, показавшая, что продвижение на запад (Украины - ред.) закрыто. А при этом люди видят, что даже относительно небольшой и сплоченный отряд людей способен пробивать существующий порядок. Я напомню, что во времена гражданской войны (1917-1922 годы - ред.) чехословацкий корпус - примерно 20 000 - 30 000 штыков - прошил всю Россию, как пуля прошивает картонные коробки.

И тут мы возвращаемся к началу нашей беседы. За пределами фронтовой полосы скоординировать профессиональные действия (военных - ред.) очень трудно. И у людей возникают вопросы. Власть же кричала, что она большая, великая и сильная. Но в кризисной ситуации она ничего сделать не может.

- В Смутные времена XVI века, да и в 1917 году не было ядерного оружия. Сейчас оно есть. И здесь два вопроса. Первый: не применит ли его Россия? И второй: можно ли гарантировать, что оно не попадет в руки тех же ЧВК, если ситуация в России пойдет вразнос?

- Вероятность применения ядерного оружия я считаю крайне маловероятным, это же акт самоубийства, который требует от исполнителей полного умопомешательства. А вот сложности, касающиеся мест нахождения ядерного оружия, возникают. Мировое сообщество будет за этим наблюдать. Ну, вот представьте, что какая-нибудь ЧВК решит захватить базы ядерных тактических боеголовок, а затем начнет торговать ими. Всему миру мало не покажется. Так что ситуация опаснейшая.

В России крайне опасно доводить дело до анархии, это угроза для всего мира. Поэтому Владимир Путин обязан восстановить нормальный порядок. Я не говорю, как. Это, условно, может быть наказание Пригожина. Или же наоборот, его могут сделать министром обороны, других накажут. Это не так важно. Но систему надо восстановить. Должно быть единство законов, хотя бы для основной массы людей, ведь понятно, что для всех этого добиться не получится.

А ядерное оружие является фактором, который драматизирует процессы, происходящие внутри России. 

Media.az