Протесты в Иране продолжаются уже более 100 дней. За это время, по данным правозащитников, были убиты свыше 500 демонстрантов. Международные аналитики прогнозируют, что в 2023-м протесты продолжатся, более того, они будут только усиливаться.

Что ожидает Иран и к какому результату приведут акции гражданского неповиновения в ИРИ? Об этом Oxu.Az беседует с ведущим экспертом по Ближнему Востоку, старшим преподавателем Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета Высшая школа экономики (НИУ ВШЭ), экспертом Российского совета по международным делам (РСМД) Андреем Чупрыгиным и российским востоковедом Дмитрием Дыканем.

Андрей Чупрыгин:

- Сейчас сложно сказать, как будут развиваться события в Иране. Но, судя по всему, мы видим реальную возможность того, что в течение следующего года в ИРИ произойдут серьезные изменения, которые станут результатом этих протестов. Для этого есть много причин. Жители страны устали от того уровня мракобесия, которое они видят со стороны стареющего рахбара (высший руководитель Ирана аятолла Хаменеи - ред.) и его ближнего круга. Иранцы - это гордый и трудолюбивый народ. И я вообще удивлен, что столько времени они находились в условиях этого режима со всеми его безумными запретами. Впрочем, известно, что городское население не очень-то эти запреты и соблюдало, несмотря на то, что это могло повлечь за собой определенные проблемы.

Кроме того, протесты получают серьезную и усиливающуюся поддержку извне. Некоторые международные акторы, прежде всего США и Израиль, видят возможность смены режима в ИРИ. Кстати, я считаю, что такой результат весьма вероятен. Если демонстранты будут получать достаточную логистическую и материальную поддержку, то протесты могут перейти в различные варианты следующей фазы. Я надеюсь, что смена произойдет не путем революционного процесса, хотя предпосылки к этому есть. Уже сейчас в Иране большое количество жертв, напрямую убитых режимом. Есть совершенно невероятное количество задержанных и посаженных в тюрьму людей, но это не останавливает население страны.

Так что существует понимание того, что у нынешнего иранского режима не осталось инструментов для того, чтобы подавить протесты, которые только усиливаются. Я повторюсь: весьма вероятно, что в 2023 году, возможно даже к весне, произойдет смена политического режима, будет объявлено о ликвидации «аппарата рахбара», и Иран войдет в новую стадию своего социально-политического развития. Для этого есть почва. Вы помните, что когда президент Ирана Ибрагим Раиси пришел к власти, то о нем говорили, что это - будущий преемник Хаменеи. Но многие упустили важный момент - за Раиси стоит бизнес, который хочет работать в других условиях. Да, Иран показал хороший потенциал и в условиях жесточайших санкций с 1979 года сумел построить почти самодостаточную экономику. Но бизнес хочет больше свободы.

Далее. Есть вопросы - связан ли и каким образом сам Ибрагим Раиси с протестующими? Возможно, ответы на них мы получим после того, как в Тегеране произойдет «смена караула».

Другой немаловажный момент, о котором знают все, кто занимается Ираном: несмотря на все усилия религиозной элиты, в ИРИ не удалось построить исламскую экономику. Де-факто она абсолютно светская, секулярная. А экономика, как мы знаем, является основой для политического и социального движения.

- А что вы думаете о синусоиде протестов? Они то усиливаются, то затихают. В разное время активность вспыхивает в различных провинциях. Еще недавно кипел север Ирана - азербайджанские провинции. А сейчас активнее всего протестуют в Белуджистане…

- У меня есть предположение, основанное на волновой теории и некоторых событиях, которые происходили в прошлом. Такая синусоида протестов, скорее всего, связана с личностями. Мы с вами прекрасно знаем, что протест эффективен тогда, когда у него есть артикулированный лидер или лидеры. Когда эти люди каким-либо образом пропадают с горизонта, то протест на время затухает до появления новых или возвращения прежних лидеров. Мы видим, как это отражается на провинциях. Уменьшение активности означает, что лидеров или арестовали, или, не дай Бог, ликвидировали, ведь у иранских спецслужб есть достаточно серьезный опыт подавления протестов. Такое бывало и раньше, но сегодня после спада вновь идет очередной подъем волнений. А это показывает, что протесты зашли настолько далеко, что вряд ли нынешний режим может их остановить без серьезных уступок протестующим.

Дмитрий Дыкань:

- Я думаю, что протесты пойдут на убыль, если не будет каких-то новых инцидентов и чрезмерной жесткости со стороны иранских властей, а этого они стараются избегать.

- Между тем международные аналитики прогнозируют продолжение протестов. Вам это не напоминает события конца 70-х годов прошлого века, когда произошла исламская революция в Иране? В то время волнения длились много месяцев…

- Я бы не сравнивал нынешние события с тем, что произошло во время исламской революции. В то время шла другая борьба. При шахе Мохаммеде Резе Пехлеви было много хаоса и беспорядка. Иранцы боролись за доступ к благам, которых были лишены. Сейчас ситуация иная.

- То есть, если протесты продолжатся и в следующем году и даже усилятся, вы считаете, что говорить о революции не приходится?

- Да, пока не приходится. Хотя население подогревается, оно эмоциональное, так что вспыхнуть может всегда. Если государство будет предпринимать шаги по снижению накала страстей у людей, то такого всплеска не должно быть. Следующий год все покажет. Народ все равно будет ожидать послаблений, но насколько на них готова пойти власть?

- А с чем связана разная активность протестов как по времени, так и по территории?

- Не секрет, что за эскалацией стоят разные внешние силы. Идет прощупывание и надавливание на разные болевые точки. А если станет ясно, что эскалация может быть мгновенной, то надавят на все точки. И вот тогда уже иранскому правительству будет сложно удержать ситуацию под контролем. 

Media.az