Международный валютный фонд регулярно публикует свои прогнозы по экономической ситуации в мире. И каждый раз наблюдается тенденция к ухудшению. К примеру, если в апреле прогнозировался спад глобальной экономики на 3%, то сейчас уже другие данные - 4,9%. Почему так происходит и что ждет страны постсоветского пространства?

Об этом Media.Az рассказал известный российский экономист, доцент факультета финансов и банковского дела Российской Академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС) при президенте РФ Сергей Хестанов.

- Почему происходит ухудшение прогнозов? Это последствия пандемии коронавируса?

- Дело в том, что сейчас мы наблюдаем уникальную ситуацию. Такого раньше не было. Совпало три фактора. Первый – это циклический спад. Каждые 7-12 лет случаются кризисы. Мы помним 2008 год, 1998 год, еще раньше, в эпоху СССР, 1986 год. Во-вторых, на этот кризис оказало влияние падение цен на рынке сырья. Для Азербайджана и России самое «критичное» сырье, конечно, нефть. Но, в целом, падение произошло на всех сырьевых рынках. И, вдобавок, это уже третий фактор, появилась эпидемия коронавируса. Соответственно, вводились карантинные меры, локдауны. Пострадали даже сферы, которые бесконечно далеки от рынков сырья.

Но я хочу отметить, что надежная экономическая статистика получается минимум за квартал. Спад «зацепил» две недели в марте. А нормальные данные появятся в конце июля. Тогда и можно будет делать более или менее надежные прогнозы. Месячные данные крайне неустойчивы, поэтому прогнозы и меняются.

- Но если прогнозы пересмотрят, то в сторону ухудшения? Во всяком случае, такая тенденция видна.

- Не обязательно. Еще раз скажу, что квартальные данные, подпадающие под время начала кризиса – они будут более устойчивые. У нас их пока нет. Приведу пример по России. Когда упала цена на нефть, ввели карантин, экономические прогнозы были очень пессимистические, вплоть до 13% спада (я сам ждал примерно 10%). Но по мере появления апрельских и майских данных стало понятно, что все не настолько плохо. Так что нельзя однозначно ожидать пересмотра прогнозов в негативную сторону. Нам нужно прожить в условиях кризиса один полный квартал, в данном случае второй квартал этого года, а потом получить цифры.

- Кстати, последние тенденции показывают, что стоимость барреля нефти растет. А для наших стран это достаточно важно…

- Все так. Но обольщаться не стоит. Не забывайте, какой ценой достигнуто повышение стоимости нефти. Ведь сокращается добыча. Для стран-экспортеров нефти важна не только цена, но и объем. Цена увеличивается, но и объем добычи меньше. Россия сократила объем на четверть, а экспорт сократился почти в два раза, соответственно, уменьшились и поступления в бюджет. Да, можно радоваться повышению стоимости барреля нефти, но лучше будет, когда снимутся ограничения на объемы добычи.  

- А какие страны постсоветского пространства легче переносят кризис? Понятно, что туризм, который являлся важным источником пополнения бюджета для многих стран, грубо говоря, умер…

- Да, туризм умер. Оживать он будет медленно и совершенно непонятно какими темпами. Потребности в путешествиях – не самые важные для человека. Но если говорить о том, какие страны легче всего переносят кризис, то это страны Балтии. Они меньше всего завязаны на сырьевой сектор.

- А если говорить о нефте- и газодобывающих странах?

- Россия, Азербайджан и Казахстан находятся в похожей ситуации, но Азербайджану и Казахстану легче. Меньше численность населения, больше возможностей для социальной поддержки. В России нефтяных доходов на душу населения не так уж и много.

- Понятно, что для экономики карантинные меры – серьезный удар. Но как сделать выбор – жизни людей или уже упомянутая экономика?

- Сложный вопрос. По первому образованию я биофизик и изучал вирусологию лет 25 назад. Науке неизвестны случаи, когда болезнь можно было победить с помощью карантина. Но надо понимать, что карантин сокращает скорость распространения инфекции. Больные будут прибывать в медицинские учреждения не все сразу, а поэтапно. Дольше по времени. Смысл карантина – снижение нагрузки на медицинские учреждения. Во многих странах его вводят не по всей стране, а по регионам и районам, в зависимости от эпидемиологической ситуации и количества коек в отделениях интенсивной терапии. Если, скажем, занятых коек свыше 50%, то режим ужесточается.

Классический подход управления карантином – отталкиваться от емкости системы здравоохранения, сколько заболевших готовы принять больницы. Карантин, математически, это просто уменьшение числа заболевших на единицу времени, при удлинении этого времени. Итоговое количество заболевших особо не поменяется, но система здравоохранения не будет обвалена. 

Возвращаясь к экономке, в целом, введение ограничительных мер - это всегда компромисс. Но карантина как такового, например, в России, не было. Ведь это подразумевает освобождение предприятий от обязательств, можно прекращать какие-то платежи, что спасет многих от разорения. Ведь юридически – это форс-мажор. Но у нас, повторюсь, этого не было.   

Наир Алиев

Media.az