Google-Новости
Большие судьбы порой могут молчать, а могут и ждать... – нужного времени, подходящей среды...
С самого начала своей жизни он удивлял окружающих – сначала семью, затем одноклассников, учителей, коллег. Решение, принятое еще в детстве из-за семейно-бытовых забот, выбрать не сцену, а другую профессию, вызвало и сожаление, и изумление… Но время показало: если человек рожден для сцены, никакие обстоятельства не смогут заглушить зов души к искусству. Так, вернувшись туда, где он должен был быть, обладатель волшебного голоса изменил не только свою судьбу, но и целую историю искусства.
Выдающийся представитель азербайджанского оперного искусства, народный артист Агабаба Буньядзаде...
Созданные им образы являлись своего рода вызовом. Величие его голоса сотрясало не только сцену, но и зал, возможно, и самих зрителей. В этом голосе ощущалась память народа, величие истории азербайджанской оперы, возвышенность искусства. Каждое исполнение артиста превращалось в эпопею: он создавал на сцене образ, столь реальный, как и сама жизнь, вдохновлявшая его.
Агабаба Буньядзаде родился 19 июня 1915 года в поселке Кюрдаханы близ Баку в семье нефтяника. Еще в младенчестве он потерял отца. Это и стало причиной, по которой подросток еще в восьмом классе выбрал профессию слесаря в училище. Одноклассники, учителя, родственники и соседи не хотели, чтобы мальчик с таким талантом и необычным голосом ушел в другую сферу. Но Агабаба уже принял решение – он должен был помочь матери с домашними заботами.
Устроившись на работу на машиностроительный завод имени лейтенанта Шмидта, он и там поражал окружающих своим голосом и талантом. Коллеги, начальник цеха, друзья и знакомые сожалели, что такой волшебный голос теряется за каменными стенами завода.
И вот наступил поворотный день. Однажды в газете «Молодой рабочий» появилось объявление о прослушивании в хоровой коллектив. Это объявление изменило всю жизнь А.Буньядзаде…
В преддверии 110-летия великого оперного мастера мы стали гостями его внучки, Кямали ханум, и побеседовали о творчестве великого артиста.
Кямаля ханум бережно хранит все, что связано с феноменом Агабабы Буньядзаде. Атмосфера дома уносит гостей в гремящие времена азербайджанской оперы: кажется, будто где-то звучат голоса Гасан хана, Аслан шаха или Нофеля...
По словам Кямали ханум, по настоянию Узеира Гаджибейли Агабаба Буньядзаде в 1938-1939 годах обучался в музыкальном училище имени Гнесиных в Москве, а в 1940-м вернулся на родину. В том же году он начал брать уроки постановки голоса в оперной студии при Азербайджанской государственной консерватории, в классе народного артиста Константина Книжникова. Наконец, он приступает к деятельности в Азербайджанском театре оперы и балета имени Мирзы Фатали Ахундова – сначала в хоре студии, а вскоре становится одним из солистов театра.
В возрасте 25-26 лет А.Буньядзаде уже признанный оперный солист. Он был любим не только как оперный певец, но и как актер. Его баритон казался даром – голос, предназначенный для него судьбой. Как говорил народный артист, ректор Бакинской музыкальной академии имени Узеира Гаджибейли Фархад Бадалбейли, «он был народным артистом, а его голос – голосом народа»...
В самых ярких операх Азербайджана – «Кероглу», «Лейли и Меджнун», «Хосров и Ширин», «Шах Исмайыл», «Низами», «Мертвые» – феномен А.Буньядзаде особенно выделяется. Эти исполнения действительно незабываемы. Он также исполнял зарубежные оперы на высоком профессиональном уровне – например, образ Эскамильо в «Кармен» Жоржа Бизе, Аманасро в «Аиде», Скарпиа в «Тоске», Яго в «Отелло». Это был такой уровень, что, если бы Агабаба жил в Италии, он стал бы всемирно известным баритоном...
Национальная пресса того времени также не оставалась безразличной к этому артисту и его феноменальному голосу. Почти после каждого его выступления и спектакля публиковались рецензии, имя Агабабы Буньядзаде выделялось на газетных страницах крупным шрифтом. Листая газеты из архива Кямали ханум, мы переносимся в те дни, ощущая волнение того времени.
Главный режиссер Азербайджанского государственного академического театра оперы и балета Хафиз Гулиев, отмечая разнообразие и яркость образов, созданных А.Буньядзаде, называет его уникальным голосом и мастером азербайджанской оперы:
«Созданные им образы обладали самыми разными характерами – Нофель, Аслан шах, Гасан хан, либо Эскамильо из «Кармен». Также Фигаро из «Севильского цирюльника» – это такой персонаж, исполнить который под силу лишь немногим артистам в Азербайджане».
В 1967 году выдающийся оперный мастер сам ставит оперу Муслима Магомаева «Шах Исмайыл». Это была его первая и последняя режиссерская работа. Однако данная постановка преодолела время и до сих пор ставится на сцене и любима зрителями.
Хафиз Гулиев вспоминает процесс восстановления той постановки:
«Восстановление оперы «Шах Исмайыла» было поручено мне. Я не видел тот спектакль ранее, и думал, что это усложнит задачу. До 1989 года спектакль показывали на сценах, однако затем его заменили в репертуаре другой постановкой. Оставались декорации того спектакля, на их основе я постарался воссоздать режиссерский замысел. Также я беседовал с актерами того спектакля, собирал их комментарии, а после 6-7 месяцев работы постановка была воссоздана и до сих пор остается в репертуаре».
На путь А.Буньядзаде к вершине искусства большое влияние оказало умелое сочетание духа национальной музыки и тонкостей классической вокальной школы. В каждом его исполнении национальный колорит гармонировал с вокальной техникой, вызывая у слушателя не только эстетическое наслаждение, но и душевное умиротворение. Сценические образы не только были профессионально исполнены, но и обладали глубокой эмоциональностью, внутренним драматизмом и национальной идентичностью. Его баритон, широкий диапазон, богатый тембр и техническое совершенство навсегда вписаны в историю азербайджанской оперы.
Народный артист Фархад Бадалбейли часто называл талант Агабабы Буньядзаде фантастическим: «Помимо прекрасного голоса, у него был и невероятный актерский дар. Он создавал образы с удивительным мастерством. Каждое движение, каждый жест… Он жил своим персонажем. Слияние актерского и вокального таланта и создало феномен Агабабы».
Каждый его выход на сцену превращался в событие. Зрители находили в его голосе не только прекрасную музыку, но и свою историю, фольклор, богатое культурное наследие.
Как говорит Х.Гулиев, «когда создавался какой-либо характерный образ для сцены, в первую очередь думали об Агабабе Буньядзаде, так как он обладал не только вокальными данными, но и высочайшим актерским мастерством».
В каждом созданном им образе ощущался особый подход. С того момента, как он выходил на сцену, персонаж оживал в новом, более ярком и эмоциональном свете. Для него сцена была не местом исполнения роли, а местом жизни образа. Он проникал в душу героя, переживал его чувства, боль и радость как свои собственные.
Народный артист Фархад Бадалбейли, будучи еще ребенком в те годы, когда Агабаба покорял оперную сцену, вспоминает: «Мой отец Шамси Бадалбейли ставил оперу грузинского композитора Ивана Павиашвили. А.Буньядзаде играл в ней отрицательного персонажа. То, как он его сыграл, – это было невероятно. Я счастлив, что был знаком с таким артистом. Мы с его дочерью Наилей ханум учились в одной школе имени Бюльбюля и дружили. Счастлив, что знал таких людей».
Агабаба Буньядзаде посвятил свою жизнь и искусство одной цели – увековечить голос своего народа на сцене. Его образы были воплощением не только таланта певца и актера, но и всей культуры и культурной истории.
Сегодня, упоминая его, мы говорим не только об артисте, но и об эпохе, о великой школе оперы. Поскольку А.Буньядзаде является одной из самых ярких фигур не только в истории оперы, но и во всей нашей национальной культуры. Он принес в азербайджанскую музыку новое дыхание и оставил на сцене значимый след.
Пока жива азербайджанская опера, пока слышен ее голос, феномен А.Буньядзаде будет напоминать нам, что он по-прежнему рядом – в памяти и музыкальной летописи азербайджанского народа.
