Вот уже два года, как вопрос гуманизации политики наказания в Азербайджане не сходит с повестки дня. 10 февраля 2017 года был издан указ Президента Ильхама Алиева о «Совершенствовании пенитенциарной системы, гуманизации политики наказания и усилении альтернативных наказаний и процедурных принудительных мер». Он касался декриминализации преступлений, в частности, в экономической сфере, улучшения условий применения существующих альтернативных приговоров к тюремному заключению.

«Зачастую декриминализация тех или иных преступлений преподносится как дань моде, уступка давлению извне. На деле же, как правило, этот процесс вписывается в политику государства. Скажем, неформальный мораторий на применение смертной казни (без ее формальной отмены) был введен еще в 1993 году. Это случилось задолго до вступления Азербайджана в Совет Европы в 2001 году, и даже до получения статуса «гостя» в СЕ. Более того, в разгар кровопролитных боев в Карабахе. Наша армия отступала, а ведь именно в таких условиях обычно возникают заградительные отряды, военно-полевые суды, расстрелы перед строем. А у нас в Азербайджане смертную казнь тогда фактически отменили. Иначе, как продуманной тенденцией к гуманизации уголовного законодательства, это не объяснить».

Об этом Media.Az заявил глава Правозащитного Центра Азербайджана (ПЦА) Эльдар Зейналов. 

По его словам, стремление законодателей быстро решить какую-то хроническую проблему ужесточением наказаний напоминает желание сельского фельдшера вылечить насморк модным лекарством, которое приводит к бесплодию, выкидышам, отказу почек или даже к коме. Зато быстро и наглядно.

«Это видно на таком преступлении, как «незаконный оборот наркотиков» (статья 234 Уголовного Кодекса) - одно из тех, что в 2017 году частично попало под декриминализацию. После восстановления независимости, в стране резко выросло число преступлений, связанных с наркотиками: с 1348 (в 1993 году) до 3087 (в 2016 году), а число преступников в этой сфере - с 1633 до 2469. Также статистика показывала, что большинство (75%) преступников - безработные, а подлежащими принудительному лечению наркоманами на момент преступления были признаны 554 человека», - рассказал Э.Зейналов. 

Правозащитник отметил, что с 1993 по 2017 годы доля осужденных за наркопреступления выросла с 11,8% до 18,5%. Выросла и доля лишения свободы для этой категории: «Так, в 1993 году условный срок получил каждый четвертый. К 2016 году с этим либерализмом было покончено, и сажали уже всех. Стоит обратить также внимание и на соотношение количества преступлений и совершивших их преступников. С 1993 по 2016 годы оно всегда составляло примерно 1:1,2. В переводе на обычный язык это означает, что в основном арестовывались не дилеры, обеспечивавшие наркотиками десятки клиентов, а потребители наркотиков, которые покупали свою коробочку анаши, и сразу же попадали в руки закона. При этом дилеры, как правило, покупали наркотики у «неустановленных лиц» или даже находили их в парке на скамейке, а у следователей напрочь отказывало желание поискать каналы поступления наркотических веществ».

По словам Э.Зейналова, правозащитники давно задавались вопросом: стоит ли считать преступником наркозависимого человека, который не может получить медицинскую помощь, чье преступление состоит лишь в том, что он купил наркотик для личного потребления?

«Например, алкоголь создает похожую зависимость, и в 2017 году под алкогольным опьянением совершили преступления 390 человек против 36, «вышедших на дело», приняв наркотики. Но алкоголь же не запрещают, и его покупка преступлением не считается? И если человека уже вылечили от наркозависимости (на это в тюремных условиях уходит около полугода), то зачем его после этого держать в тюрьме на деньги налогоплательщиков, в контакте с ворами, убийцами и мошенниками?

В 2017 году, как напомнил правозащитник, законодатели постановили, что обычные потребители наркотиков должны лечиться не в тюремной, а в гражданской больнице. Хотя общее количество зарегистрированных преступлений и изобличенных преступников в 2018 году осталось примерно на уровне предыдущего года, но количество осужденных снизилось на 9,5%, на 1300 человек. Это больше одной средней колонии.

«Сегодня граждан, которые приобрели или хранили наркотик в пределах, необходимых для собственного потребления (это подразумевает некую среднюю дозу для одного приема) уже не лишают свободы. Среди арестованных в прошлом году за хранение, перевозку, изготовление, обработку, приобретение наркотических или психотропных веществ в объеме, превышающем объем для личного употребления, треть (33,3%) составляют дилеры, еще 7,2% занимаются незаконной культивацией наркотикосодержащих растений. Вместе с тем, 57,1% арестованных по-прежнему составляют потребители, которые не сбывают наркотики, но хранят у себя больше одной дозы. Понятно, что в условиях, когда наркотики вне закона, а за дилерами охотится полиция, найдется немало тех, кто во избежание попадания в «ломку» приобретет себе наркотики впрок. В принципе, они ничем не отличаются от тех, кого поймали с единственной дозой. Здесь еще есть над чем поработать нашим законодателям», - считает глава ПЦА.

Э.Зейналов отметил, что это лишь один из 15 составов преступлений, декриминализированных (исключенных из УК) в октябре 2017 года. Ряд преступлений против собственности и совершенных по неосторожности также перенесен в Кодекс об административных проступках. Так, кража, мошенничество, присвоение (растрата) на сумму менее 500 манатов, теперь считаются мелкими и наказуемыми административно, а до 2017 года можно было лишиться свободы и за сумму ущерба в 100 манатов. Компенсация ущерба, нанесенного более масштабными имущественными преступлениями, может привести к пересмотру приговора и смягчению наказания.

«По 36 составам преступлений снижены верхние пределы наказания в виде лишения свободы. В результате, восемь преступлений из «менее тяжких» стали «не представляющими большой общественной опасности», а четыре из «тяжких» стали «менее тяжкими». А это существенно улучшает режим содержания и перспективы досрочного освобождения. В остальных случаях снижение верхнего предела не изменило категорию преступления. Возвращен в УК и когда-то поспешно исключенный из него вид наказания в виде ограничения свободы, который сейчас включен в санкции 152 статей УК. Исключение его неофициально оправдывалось широкими возможностями для коррупции. Сейчас контроль взял на себя компьютер. По данным Службы пробации, в первом полугодии электронные браслеты надели около 1100 лиц, и теперь их носят более 1400 осужденных», - сказал Э.Зейналов.

Джамиля Алекперова

Media.az