После похищения в бакинском поселке Сабунчу трехлетней Захры Багирзаде проблема попрошайничества в Азербайджане приобрела еще большую актуальность. Уже ясно, что ребенок был похищен с целью его использования в качестве приманки для попрошайничества. Давить на жалость - это излюбленный метод попрошаек, и я уверена, что если не каждый, то большинство азербайджанцев попадались на эту уловку не раз.

Мы знаем, что это цыгане. Знаем, что дети для них - средство обогащения. Знаем, что живут они не хуже нас, а даже лучше. Но тем не менее мы подаем им. Потому что у нас есть дети, потому что мы не хотим, чтобы ребенок страдал, чей бы он ни был. Это вы мучаетесь при виде грязного, полураздетого и голодного ребенка. А цыганам угрызение совести неведомо. Ради достижения своих целей, ради денег они готовы на все - похитить чужого ребенка, взять малолетнего в аренду, не кормить его, бить до тех пор, пока не достигнут желаемого результата.

Детально о том, как цыгане зарабатывают деньги, в интервью Oxu.Az рассказала 15-летняя Джамиля Мамедова. Девушка сбежала от своих родных и сейчас находится в реинтеграционном центре Союза детей Азербайджана, которым руководит правозащитник Кямаля Агазаде. Она больше не желает быть попрошайкой, не хочет унижаться. Она хочет учиться, получить образование и жить достойно. О масштабах цыганских заработков судите сами. Эти деньги им помогают заработать дети…

- Расскажи, как тебя эксплуатировали.

- Я из Евлаха, у нас там большой дом. Но в Баку наша семья снимает квартиру. Это делается для того, чтобы было удобно попрошайничать. В настоящее время родственники живут в Бинагадинском районе. Меня заставляли попрошайничать с трех-четырех лет. Я просила милостыню в районе станций метро «28 Мая» и «20 Января». С самого утра нас, детей, привозили в центр города и заставляли попрошайничать. Когда я приносила мало денег, меня били, не давали есть. Вместе с мной попрошайничал и мой младший брат, сейчас ему 10 лет.

- Какую сумму ты имеешь в виду, когда говоришь «мало денег»?

- За день мы должны были принести не меньше 100 манатов, должны были заработать до 150 манатов. Потому что другие дети приносили столько. Я не могла столько приносить, поэтому мне часто доставалось от взрослых. Меня били ремнем.

- А твоя мать спокойно смотрела на это?

- Мать ушла от нас и повторно вышла замуж, а отец мой умер в 23 года. Нас воспитывала бабушка. Она жестоко обращалась с нами. Мне обривали голову, даже брови сбривали, так меня наказывали за непослушание.

- То есть за месяц каждый ребенок приносил семье доход в размере трех тысяч манатов и более?

- Да, это так.

- А куда тратились эти деньги?

- Бабушка отдавала деньги своему сыну - моему дяде. Он покупал на них машины. Дядя не работает. У нас, цыган, работают, в основном, дети и женщины. Мужчины не работают, они слоняются без дела, пропадают в интернет-клубах. Бабушка и сама попрошайничала вместе с нами. Она сажала мою двоюродную сестру в коляску, та загибала ногу под себя так, будто она инвалид. А на новогодние праздники детей заставляли сидеть на холодном камне возле станции метро «28 Мая». Я вынуждена была ложиться на землю в позе инвалида и так просить милостыню. А еще у цыган детей отдают друг другу в аренду. Все это меня сильно мучило. Я хотела учиться, но цыгане не ходят в школу. В конце концов я сбежала, к сожалению, брата с собой забрать не смогла.

- Куда ты сбежала? Сколько тебе было лет?

- Мне было 12 лет. Месяц я жила на улице, пока наконец не обратилась за помощью к полицейским. Они и привели меня в центр Кямали Агазаде.

- Твоя бабушка знает, что ты здесь?

- Да. Они хотят вернуть меня, но я никогда не соглашусь. Бабушка приходила сюда, разговаривала со мной по-цыгански. Но я сказала, что не хочу говорить на цыганском, я больше не желаю жить, как цыгане.

- У цыган девочек рано выдают замуж. Тебя тоже пытались выдать?

- У нас девочек выдают замуж с 12-13 лет, меня хотели выдать за сына моего дяди. Но я сбежала. Тогда моя бабушка обратилась к ведущей передачи Səni axtarıram (Xəzər TV) Хошгадам Хидаятгызы и сказала, будто я беременна. Она думала, что так сможет оказать на меня давление, чтобы вернуть домой. Но правозащитники помогли мне. Кямаля Агазаде опровергла эту информацию.

- Тебе нравится в центре?

- Да, я хожу в школу, посещаю курсы рисования, учусь играть на фортепиано, хожу на танцы, мне это нравится. Хочу в будущем быть пианисткой. В январе этого года моя мать приходила сюда. Я люблю свою маму. Бабушка разлучила нас, потому что знала, что мама не даст мне попрошайничать. Поэтому они выгнали ее.

- Ты поддерживаешь связь с родственниками?

- Нет. Иногда они проходят мимо и заглядывают в окна нашего приюта. Я наблюдаю со стороны, но на контакт не иду.

Media.az