Как можно объяснить (и можно ли вообще) двойные стандарты Европейского Союза, который спокойно относится к арестам испанских депутатов, получивших мандаты, и которых прямо из зала заседаний увозят обратно в тюрьму, так как это каталонские сепаратисты? При этом даже статус евродепутата не поможет избежать наказания, так как депутатский иммунитет не защитит от ранее открытых уголовных дел. 

Лидеров каталонских сепаратистов судят за попытку провести референдум о независимости Каталонии в октябре 2017 года. Центральное правительство Испании голосование не признало, а местами даже подавляло силой. Мадрид ввел в Каталонии прямое управление и отобрал все полномочия у барселонских руководителей. Для Испании и других стран Европы подобные меры нормальны, а вот другим это непозволительно? Тех, кто участвовал в организации «референдумов» в том же Карабахе – спокойно пускают в Европу. Почему? 

Далее: Все представительства Каталонии за границей были закрыты. Но при этом неформальные представительства армянских сепаратистов действуют в России, Западной Европе, США. 

В беседе с Media.Az российский политический аналитик Михаил Нейжмаков отмечает, что «каталонский сюжет», на самом деле, показывает, что успешность действий практически любого центрального правительства в поисках поддержки зарубежных партнеров по противодействию сепаратистским движениям имеет свои пределы.

 «Достаточно вспомнить, например, что Мадрид так и не добился выдачи Карлеса Пучдемона (экс-председатель каталонского правительства – ред.). Хотя, как ни парадоксально на первый взгляд, нахождение этого политика на свободе имеет и свои позитивные стороны для испанского правительства, так как сохраняет режим систем сдержек и противовесов в лагере сепаратистов, на фоне которого Мадрид может вести собственную игру», - заявил Михаил Нейжмаков. 

- Поясните, что вы имеете ввиду? 

- Например, если бы испанские власти все же добились выдачи и осуждения Пучдемона, такая ситуация, возможно, в первое время даже добавила бы ему авторитета среди простых сторонников независимости Каталонии, но, вполне вероятно, одновременно снизило бы его реальное политическое влияние в лагере сепаратистов, со временем усилив позиции других, возможно, более опасных для политики Мадрида лидеров. К тому же, находясь на свободе, Пучдемон является, как минимум, не менее выигрышной мишенью для информационных атак из Мадрида – сторонники центрального правительства всегда могут сказать, что, спровоцировав кризис вокруг Каталонии, этот политик предпочел не разделять негативные стороны этой ситуации со своими соратниками, оказавшимися под арестом. 

Оценивая же мотивацию деятелей из ЕС, поддерживающих контакты с лидерами армянской общины в Карабахе, стоит отметить как внутри-, так и внешнеполитическую мотивацию для европейских политиков, выбравших такую тактику. Например, из стран ЕС постоянные представительства непризнанного образования действуют во Франции и ФРГ. При этом влияние французской армянской общины – вещь широко известная. В Германии, в свою очередь, угрозы, связанные с деятельностью сепаратистских сил, выступающих за независимость тех или иных территорий от Берлина, куда меньше, чем в целом ряде других стран ЕС. Хотя, впрочем, это не значит, что такие действующие в ФРГ силы не воспринимаются в качестве угрозы потенциальной. 

Например, в связи с решением судей из Шлезвиг-Гольштейна, отказавших в экстрадиции в Испанию Карлеса Пучдемона по обвинению в организации мятежа, политический обозреватель Кристоф Хассельбах весной 2018 года писал, что такой прецедент станет опасным примером для «сепаратистов во всех частях Германии, которые до сих пор прятались», с иронией отмечая, что «стоит попытаться провозгласить независимую Баварию, Гамбург или государство лужицких сербов». 

Но, как бы то ни было, не сталкиваясь в настоящий момент с угрозой отделения тех или иных собственных территорий в качестве действительно острой актуальной проблемы, ФРГ получает большее пространство для маневра для контактов (открытых или завуалированных) с силами, нацеленными на признание собственной независимости от других государств. 

Говоря же о внешнеполитической мотивации соответствующих государств ЕС, стоит в очередной раз отметить, что в политике нелояльность часто ценится больше, чем лояльность – при условии, что нелояльную сторону невозможно принудить к отказу от такой линии поведения в максимально сжатые сроки. Идя на шаги, раздражающие международных партнеров, руководство того или иного государства при этом получает дополнительное пространство для торга с такими партнерами (которое можно использовать в настоящий момент или оставить на перспективу). 

Предельное проявление такого подхода в иных международных вопросах – политический стиль Дональда Трампа. Президент США предпочитает как можно ближе подходить к «красной черте», доводя ситуацию до максимального уровня напряженности, а другие внешнеполитические игроки куда чаще действуют более осторожно. 

Поэтому, скажем, МИД Франции традиционно подчеркивает, что (цитирую комментарий представителя ведомства, сделанный в ноябре 2018 года), Париж «не признает самопровозглашенную республику Нагорный Карабах, не поддерживает никаких отношений с теми, кто представляется ее руководителями». 

Тем не менее, при всех позитивных аспектах, которые дает Парижу сотрудничество с Баку, визиты, например, Бако Саакяна во Францию руководству последней объективно выгодны, причем не только с точки зрения внутриполитического фактора (одобрения французской армянской общины). Такие ситуации дают Парижу возможность играть на контрасте, демонстрируя Баку, что он выбирает не самую нелояльную линию поведения из возможных, а также, стоит повториться, создавая для французской стороны дополнительное пространство для переговоров с азербайджанскими партнерами. 

- Вы имеете ввиду, что Баку шантажируют? 

- Нет. Сотрудничество с Баку, конечно, выгодно для Парижа в очень многих аспектах. Лояльное отношение к визитам лидеров армянской общины Карабаха во Францию - не «шантаж» в грубой форме, но фактор, позволяющий французскому руководству играть на контрасте. Демонстрировать Азербайджану, что во Франции есть влиятельные лоббисты сближения с его противниками, и тем не менее, Париж выбирает партнерство с Баку.

Наир Алиев

Media.az