Сегодня годовщина самой серьезной аварии на атомной электростанции в истории человечества. 26 апреля 1986 года в результате взрыва в четвертом реакторе Чернобыльской АЭС (ЧАЭС) европейская часть планеты оказалась под угрозой радиоактивного заражения. 600 тысяч советских граждан стали спасителями мира. С этого года в обиход вошел новый страшный термин -  ликвидатор.

Один из спасителей мира, ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС, первый азербайджанец, оказавшийся в пекле событий, майор полиции в отставке, заместитель председателя Cоюза ветеранов полиции Хатаинского района Адиль Османов ответил на вопросы Media.Az.

- Скажите, где вы были в момент аварии на АЭС?

- 26 апреля 1986 года я был в Киеве, на курсах повышения квалификации Высшей школы милиции. В ночь с 25 на 26 апреля весь личный состав ВШМ был поднят по тревоге. Мы вышли на построение на плацу. Офицеры нам ничего не говорили, да и было видно, что они сами толком не знают, что произошло. Но вскоре появился слух о том, что на Чернобыльской АЭС, в машинном отделении четвертого реактора вспыхнул пожар, который нужно потушить. Мы не совсем понимали, чем мы, курсанты, можем помочь в такой ситуации, но лишних вопросов никто не задавал. Так мы простояли до трех часов ночи, после чего прозвучала команда «отбой». 27 апреля нас погрузили в автобусы, мы поехали из Киева в город Чернобыль. Расстояние, если я правильно помню, было чуть больше 130 км.

- Какая у вас была задача? Что вы делали?

- Не побоюсь громких фраз: нас просто кинули в лапы смерти. Расстояние между городом Чернобыль и самой АЭС составляло всего 13 км. Рядом с Чернобылем есть небезызвестный город Припять с населением в 55 тысяч человек. Красивый город энергетиков. Многие работники ЧАЭС жили именно в этом городе. Мало того, что нам не выдали спецодежду, маски и дозиметры, но даже не проинформировали о том, какая опасность нас подстерегает, и что мы уже облучены. Ведь уже произошла утечка радиоактивных веществ, причем в крупных масштабах.

Нас разделили на две группы. Первая группа отвечала за эвакуацию населения из близлежащих деревень и поселков, а вторая должна была помогать тушить пламя. В дальнейшем, группы менялись обязанностями. Возможно, вы видели хроники тех событий, на кадрах видно, как вертолеты с корзинами, наполненными землей, пытаются сбросить груз прямо в огонь. Так вот эти корзины с землей наполняли мы. А происходило это на берегу реки Припять. Да и не корзины это были на самом деле. Обычные десантные парашюты наполнялись землей, парашютные стропы крепились к вертолету и он взлетал, чтобы скинуть землю на открытый огонь. Никакой спецтехники не было. А по вечерам мы патрулировали город Припять на БТР-ах. Патрули были нужны для предотвращения мародерства. 

- В эвакуации каких населенных пунктов вы лично участвовали?

- Здесь уместна небольшая предыстория. Дело в том, что в СССР об аварии узнали  только 30 апреля. В газете «Правда» была опубликована маленькая заметка о том, что в ЧАЭС произошла небольшая авария. Но европейские страны предъявили претензии к СССР, так как ветер занес радиоактивную пыль сначала в Беларусь, а оттуда в Нидерланды, Бельгию, вплоть до Дании. Эти страны, наряду с другими пострадавшими от радиоактивной пыли, подали иск против СССР по возмещению ущерба. Ведь зараженные участки земли могли использоваться только по истечению 30 лет.

1 мая было объявлено постановление об эвакуации всех жителей в радиусе 30 км от ЧАЭС. Я участвовал практически во всех операциях по эвакуации. Сейчас все и не припомню. Помню деревню Залесье, где на каждые 10 семей выделялся автобус «Икарус» и грузовая машина ЗИЛ. Мы должны были следить за тем, чтобы люди не брали с собой личных вещей. Брать с собой можно было только документы и деньги, в редких случаях скотину. И это при том, что она проверялась на наличие излучения. Если фиксировалось заражение, понятно, что животных невозможно было вывести.

Были разбиты полевые госпитали, где работали медики и другие специалисты, которые должны были оказывать всяческую помощь мирному населению. Они купали их, проверяли, кормили, давали при необходимости препараты, выдавали новую одежду и т.д. Нам кстати, тоже, наконец, выдали новую униформу, маски, дозиметры, и то не всем. Нас тоже проверяли, машины мыли специальными средствами, и мы выезжали уже в другую деревню. Хоть и не сразу, но все же нам дали какие-то порошки и делали уколы, чтобы вывести радиацию из организма. Позже в Чернобыль стали приезжать делегации со всего Союза.

Представьте удивление сельчан, когда на БТР-ах к ним заезжали военные с масками. Они искренно удивлялись нашему появлению. Они и не подозревали, что жили все эти несколько дней в эпицентре радиационной катастрофы континентального масштаба. И мало кто хотел уезжать из своих домов. Были и те, кто сопротивлялся, иногда приходилось спасать сельчан против их воли. Мы выполнили свой долг с честью и достоинством. Не зря ООН назвала всех причастных к ликвидации аварии на ЧАЭС спасателями мира. И я один из тех, кто носит это звание.  

Бывали случаи, которые сложно забыть. Помню, как бабушки, пережившие оккупацию во время Великой Отечественной Войны, со слезами на глазах угощали нас едой и фруктами. Они думали, что началась война. Официальную информацию о том, что на ЧАЭС произошла авария, руководство СССР распространило только 3 мая.

Мы были в одной из деревень. Будучи офицером, я следил за тем, как проходит эвакуация. Один из местных жителей вел себя подозрительно. Часто оглядывался на дом, из которого не так давно вышел. Я проверил его документы, все было в порядке. Но мне все же показалось, что он что-то скрывает, и я пошел с ним во двор. Там стояла небольшая изба, на дверях которой висел большой замок. Посмотрев в окно, я увидел кровать. Мне показалось, что из-под одеяла показалась нога. Мы быстро открыли дверь, в кровати оказалась мать того самого мужчины. Потом мы узнали, что ей 91 год. Она была жива. Сын оставил ее в избе, думая, что через пару дней вернется домой. Мы вызвали скорую помощь и бабушку, вместе с сыном, эвакуировали. Несложно представить, что было бы с нетранспортабельной бабушкой, если бы я ее не обнаружил.

- Можно ли вас назвать первым азербайджанцем, который выступил в роли ликвидатора последствий аварии на ЧАЭС?

- Да. Дело в том, что информацию о произошедшем пытались скрыть, никто ничего не знал. На май было запланировано много масштабных мероприятий. Например, Первомайская демонстрация в Киеве. А 9 мая через город должен был проходить маршрут традиционной «Велогонки Мира». Советское руководство не хотело создавать панику в преддверии праздников. И лишь после официальной информации на помощь Украине прибыли представители союзных Республик, в том числе из Азербайджана. Насколько я помню, из нашей Республики прибыло около 7 тысяч человек.

Кстати, хочу отметить одну деталь. В то время Грузия отправила на помощь Украине 3 тысячи человек, а Армения всего 1500. Причем практически все они были этническими азербайджанцами. Это были жители азербайджанских сел, находящихся на территории Армении. От 7 тысяч азербайджанских ликвидаторов из Азербайджана в живых осталась половина.  

- Скажите, а где вы были расквартированы?

- Нас заселили в городской школе, приказали спать исключительно на полу и завесить окна матрасами. Такими примитивными методами мы пытались спастись от радиации. Ведь радиация очень опасный враг, она не имеет ни запаха, ни цвета.

- Сколько дней вы пробыли в опасной зоне?

- Мы пробыли там до 9 мая. Нас привезли в Киев, но не для того, чтобы разместить в госпитале, а для того, чтобы мы участвовали в охране общественного порядка во время велогонки, о которой я выше упоминал. Кто-то патрулировал улицы города, кто-то стоял в оцеплении. Когда мы прибыли в Киев, то не узнали город. Он был мрачным. Практически все дети были эвакуированы. В городских аптеках невозможно было найти йод, а в магазинах закончилось красное вино. Люди пытались спастись от радиации.

Радиоактивная пыль тяжелее воздуха и она находилась примерно в метре от поверхности земли. А дети глотали эту пыль. Чтобы она не оседала в дыхательных путях, родители давали детям небольшое количество жидкости с разведенным йодом. В общественном транспорте была ужасающая картина. Все спали. Это сложно сегодня представить, но все было именно так.

- Как сложилась ваша судьба после Чернобыльской аварии?

- Я окончил курсы повышения квалификации и вернулся в тогда еще РСФСР,  в город, где служил, в Самару. Я был женат, и уже после всех этих событий у меня родились дети. Сейчас у меня трое взрослых детей. Слава Богу, радиация их не коснулась. В Самаре меня взяли на специальный учет.

Джавид Османов

Media.az